— Элия?
— Я могу чем-то помочь? — спросила, неуверенно переминаясь у порога.
Его ещё несколько секунд назад холодный взгляд потеплел.
— Разве что с точностью определишь, где скрывается Дэвид Макк.
Я закусила нижнюю губу. Если бы могла, непременно бы определила!
— Не принимай всерьёз, Элия. Знаю, что слишком много прошу, но я впервые не понимаю, что делать.
В глазах Ноэля отразилась скорбь. Он выглядел таким подавленным, что отчаянно захотелось внушить ему надежду. Я пересекла разделяющее нас расстояние и встала прямо перед ним.
— Мы найдём Дэвида Макка! И рог Сневера найдём! Всё обязательно получится! Никогда не надо сдаваться.
Губы Ноэля дрогнули в грустной улыбке.
— Мне бы твой оптимизм…
Положила ладонь ему на грудь, туда, где билось сердце.
— Вот, бери, — сказала весело.
Его рука вдруг легла поверх моей, и я почувствовала, как горячая волна, словно магический разряд, прокатилась от ладони вверх, за секунды достигнув сердца и наполняя его жаром.
— Даже не знаю, что делала бы без тебя, Элия, — тихо проговорил Ноэль.
Я смотрела ему в глаза, не в силах отвести взгляда. В горле пересохло. Сердце так отчаянно забилось, как птица в клетке.
— Нам надо… поработать… время же… — проговорила сбивчиво.
ЛинкДорф снисходительно улыбнулся. Я убрала руку с его груди, тут же ощутив, что снова могу дышать. Теперь мои мысли вновь приобретали ясность.
Я подошла к столу Ноэля.
— Есть карта города? Давай посмотрим, что находится рядом с домом Дэвида и куда он мог бежать.
— Мне нравится твой настрой, — отозвался ЛинкДорф, садясь за стол и раскладывая большое полотно карты.
Мы снова начали работать вместе, и осознание этого наполнило меня истинным счастьем.
Следующие два дня мы активно обсуждали возможные варианты бегства Дэвида Макка. Нащупав несколько значимых направлений, Ноэль тут же спешил сообщить об этом в управлении. Я вновь видела азарт в его глазах, и это вдохновляло меня. На третий день даже решилась на невозможное — пойти к Лоурилю Томасу и узнать, могу ли я со своими способностями хоть как-то поймать след Дэвида. Старый маг не обнадёжил, но, по доброте душевной, дал важную зацепку, разрешив выдать её за мою. Окрылённая, я спешила в штаб, чтобы скорее рассказать Ноэлю. Да, это снова был обман, но он бы помог нам в расследовании.
Забежав в штаб и, расстегивая на ходу пальто, я направилась в кабинет ЛинкДорфа. Сердце в груди стучало в приятном волнении. Забыв постучать в дверь, рванула ручку на себя и буквально замерла на пороге.
— Ой, извините.
Ноэль был не один. Он сидел за столом, а напротив, в том кресле, в котором обычно сидела я, расположилась незнакомая мне женщина. Повернувшись, она смерила меня заинтересованным взглядом.
— Здравствуйте, — сказала я. — Ноэль, нам нужно будет поговорить, как освободишься.
— Элия, ты не узнаешь свою наставницу? — усмехнулся ЛинкДорф.
— Элия? — Гостья переводила удивлённый взгляд с меня на Ноэля и обратно. — Но это не Элия. Я впервые вижу эту мьесу.
Сердце ухнуло куда-то вниз.
— Как это, Беата?
В голосе Ноэля слышались и растерянность, и непонимание, и удивление. Я же оцепенела. Вот теперь всё точно кончено! Передо мной была сама Беата Нель.
Глава 11
— Я знаю, как выглядит моя помощница Элия Пар. И это не она! — с вызовом проговорила Беата. — Или ты думаешь, что после болезни я тронулась умом и не могу узнать поисковика, которого лично выбрала?
Ноэль посмотрел на меня. В его глазах читалось непонимание. Моё сердце болезненно сжалось.
— Как это понимать, Элия? — глухо спросил ЛинкДорф.
— Объяснись же, милочка! — потребовала Беата. Она сложила руки на груди и смотрела на меня с осуждением.
Врать уже было бессмысленно. Одна часть меня радовалась, что всей этой лжи, в которой я всё больше и больше утопала с каждым днём, приходит конец, но другая — истекала кровью, коря себя за слабость и трусость.
— Моё настоящее имя — Мавира Коркрафт, — услышала собственный голос, который показался мне чужим. — Я попала сюда обманом.
Повисла тишина. Напряжённая и тягучая тишина, которая постепенно оплетала меня, сжимая сердце ледяной дланью. Воздух в кабинете будто стал плотнее. Я смотрела в пол и не решалась подняться глаза, боясь встретиться взглядами с Ноэлем и увидеть в его льдисто-голубых омутах жгучую ненависть. И больше ничего! Никакой прежней теплоты и нежности.