— Ты должна быть усердной и не лить мне тут слёзы, если что-то не будет получаться, — перебил вдруг великий маг. — Только старания и ежедневные занятия! Поняла меня?
Я с удивлением посмотрела на Лоуриля. Он казался суровым, сдвинув лохматые, седые брови.
— Так вы меня возьмёте в ученицы? — спросила неуверенно.
Великий маг хлопнул себя по колену и закатил глаза.
— А о чём я тебе только что сказал? Конечно беру!
От радости я кинулась Лоурилю на шею и крепко обняла.
— Давненько хорошенькие мьесы не бросались в мои объятия, — захихикал он.
Глава 12
Мои дни совсем изменились. Каждое утро мы с Лоурилем завтракали в его маленькой столовой с видом на зимний сад, а затем отправлялись в кабинет. Великий маг не задавал мне зубрить тексты из учебников, как любил делать прежний учитель, а показывал, объяснял и предлагал повторить. Выходило у меня плохо. Первые пять дней совсем отвратительно, я едва ли не плакала, считая себя полным ничтожеством. Мне казалось, уже развитые способности будут только укрепляться, но на деле вышло, что я совершенно ничего не умею. Создаваемые ранее защитные вязи были обычным баловством.
— Ты должна увидеть рисунок в голове, — объяснял Лоуриль, — наделить его смыслом, жизнью и возможностями. Тогда разрушить такие нити будет сложнее. Если же будешь создавать купол, думая, что это просто защитный купол, то его уничтожит даже первокурсник академии магии.
Я понимала и старалась, но тонкие серебристые нити таяли в моих руках, едва стоило отвлечься. А отвлекалась часто, гадая, как там Ноэль. Что он делает? Вспоминает ли меня? Простил ли? Жалеет ли, что отправил меня домой? Столько вопросов, которым суждено было остаться без ответов.
Я злилась на себя и гнала мысли о Ноэле прочь, концентрируясь на обучении, но едва стоило расслабиться, остаться одной в спальне, которую выделил мне Лоуриль, всё возвращалось. Я скучала по мьесу Начальнику, так скучала, что порой дышать было больно. Наши ночные разговоры, бал, прогулка под снегопадом… Не понимаю, почему это всё стало таким важным, будто бы ничего другого и не существовала. И как я буду жить, если мысли о Ноэле никуда не уйдут, а станут частью меня? Нельзя такого допускать!
Через две недели упорных стараний у меня, наконец, получилась настоящая защитная вязь. Тугие лучи, тесно переплетённые друг с другом, создавали особый рисунок и переливались перламутром на свету. Лоуриль рассматривал мою работу очень внимательно.
— Цельная работа, — наконец, заключил он. — Молодец, Мави.
Я едва ли не запрыгала от радости.
— Думаю, теперь можно начинать учиться распутывать вязи, созданные запретной магией.
— Уже? — удивилась я. — Но ведь это только мой первый настоящий купол. Вдруг больше не получится?
— Получится, — махнул рукой Лоуриль. — Магия теперь знает правильный путь, не заблудится.
— Но как мы попадём в хранилище? У меня нет ключа.
— В хранилище нам ещё рано. Будем учиться прямо здесь.
— А где мы возмём изменённый купол?
Лоуриль смотрел на меня с хитрой ухмылкой.
— Вы хотите сказать, что сделаете его сами? — начинала догадываться я.
Великий маг кивнул. Идея мне совсем не нравилась. Я не была готова к таким испытаниям, но раньше, чем возразила, в кабинет вошла Дина.
— Мьес Томас, к вам Ноэль ЛинкДорф.
Меня будто молния ударила в самое сердце. Ноэль здесь? Зачем? Вдруг Дэниель рассказал ему обо мне?
— Пусть зайдёт, но один, — сказал Лоуриль, а потом повернулся ко мне. — Прячься за шкаф. Он пока не должен тебя увидеть.
Я юркнула за шкаф, набитый всякими всячинами, и очень вовремя — дверь кабинета распахнулась и послышался голос Ноэля.
— Доброго дня, мьес Томас.
Я закрыла глаза, стараясь дышать медленно и глубоко. От знакомого тембра внутри разлилось тепло. Отчаянно хотелось выглянуть из своего укрытия и взглянуть на гостя хотя бы одним глазком. Сильно ли он изменился с тех, пор как видела его? Что отражается в его глазах?
— Юный капитан! — тем временем приветствовал Лоуриль. — Что-то стряслось?
— Мне нужна ваша помощь, — ответил Ноэль. — Мы нашли Дэвида Макка, но его разум… кхм… не в порядке.
Внутри у меня всё похолодело.
— Неужель чья-то работа? — насторожился Лоуриль.
— К сожалению, всё указывает на это. И я не понимаю, почему так произошло.
— Ты хочешь, чтобы я посмотрел его?
Как и всегда Лоуриль сразу понял, какая помощь от него требуется. Мне нравилась эта его особенность — быть прямолинейным.