Дома нас ждал горячий ужин и не менее горячая ванна. С каким блаженством я смыла с себя пыль хранилища, позволяя расслабиться на это короткое время. Быстро поужинав, засобиралась в госпиталь.
— Не думай, что твоё обучение завершилось, — с напускной суровостью сказал Лоуриль, провожая меня до двери. — Это лишь маленькая передышка. Тебе ещё многое нужно усвоить и попрактиковать. Так что не вздымай расслабляться.
Я рассмеялась.
— А я уж подумала, что вы хотите от меня избавиться, дорогой учитель.
Он захихикал в ответ и подмигнул.
— Не дождётесь, юная мьеса.
Я вернулась в госпиталь в прекрасном настроении. Перед тем, как пойти к Ноэлю, навестила Югена и отдала ему заботливо собранный Диной ужин, который ещё оставался тёплым. Парень хоть всё ещё хмуро смотрел на меня, но поблагодарил искренне.
Войдя в палату к Ноэлю, первое, что я увидела, это тахту у окна. Утром, когда уходила, её не было.
— Кажется, медсёстры видели, как мы сладко спали, — проговорил Ноэль, проследив за моим взглядом, — и решили принести тахту.
Почувствовала, как в лицо бросилась краска. Наверняка вообразили себе невесть что, знают же, что мы с Ноэлем не женаты.
— Очень мило с их стороны, — попыталась улыбнуться я, а потом решила сменить тему: — Как ты себя чувствуешь?
— Если не брать в расчёт уколы, от которых я постоянно засыпаю, то вполне себе сносно. Какие новости вне этих унылых стен? Беата ничего не прислала?
Я отрицательно покачала головой. Ноэль нахмурился.
— Из управления тоже никаких новостей? — спросил он.
— Никаких.
Совесть нашёптывала рассказать про Диану, но я решительно это отмела.
— Какое-то странное затишье, — пробормотал Ноэль.
Вспомнились слова учителя об отстранении. На душе стало неспокойно, поэтому решила сменить тему.
— Я заходила к Югену, он в порядке. А Лоуриля отправили домой, так что я принесла тебе ужин. Дина сказала, что от её еды ты быстро поправишься.
Развернула ещё тёплый горшочек, и присела на край кровати, протягивая Ноэлю ложку.
— Жаркое! — довольно улыбнулся он. — После скудного супчика, это то, что нужно.
Беря ложку, он слегка сжал мои пальцы, отчего по телу мгновенно распространилось тепло и, кажется, щёки снова вспыхнули румянцем.
— Прости, что стал для тебя такой обузой, — тихо проговорил Ноэль. — Мне и самому не по себе, что лежу здесь, словно больной…
— Ты совсем не обуза и очень скоро поправишься, — улыбнулась я, испытывая томительное желание дотронуться до его щеки.
— Только, если ты будешь рядом.
Ноэль поднёс мои пальцы к губам и поцеловал.
На следующее утро пришёл Дэниель. Увидев Ноэля в добром здравии, он заметно повеселел и немного рассказал о работе Беаты. Из его слов я поняла, что восстановилась лишь крошечная часть истинного защитного купола, но мьеса Нель не оставляет попыток поймать хоть какой-то поток информации.
— Я передал подробный отчёт в управление, — сказал Дэниель в завершении своей речи. — Они дали разрешение оставаться в хранилище столько, сколько потребуется.
— Спасибо, что сразу взял всё в свои руки, — ответил Ноэль. — А то я уже начал ждать, когда принесут приказ о моём отстранении.
Он рассмеялся, но смех получился напряжённым.
— Пока я в твоей команде, такого не случится, — заверил Дэниель. — Кроме тебя никто не раскроет это дело.
Прозвучало, как откровенная лесть, но, кажется, он был искренен.
Дэниель ушёл, а Ноэль заметно расслабился. Он с молчаливой покорностью принимал лечение, много шутил со мной и рассказывал разные истории из своей рабочей практики. Мне нравилось видеть его таким. С каждым днём будто бы открывался новый Ноэль. Мы много разговаривали, порой спорили, и ни одна из тем не касалась работы. Каждый вечер он упорно гнал меня домой, советуя нормально отдыхать, но я не уступала, ведь мне нравилось просыпаться утром и видеть его лицо.
На пятый день лечения врач объявил, что готов выписать Ноэля домой, если найдётся человек, готовый наносить заживляющую мазь на рану и делать перевязки. Оба многозначительно посмотрели на меня.
— Кроме Мавиры я никому не доверю такое важно дело, — добавил Ноэль для пущей убедительности.
Сердце волнительно забилось, и я, утопая в собственных мечтах, согласилась. Ну а кто откажется, если выпадает возможность и дальше быть рядом с любимым? Любимый… Странное слово. И ощущения внутри тоже странные: слишком восторженные, нежные, радостные.
Через пару часов приехал Зенер, чтобы отвезти нас с Ноэлем домой. Путь от палаты до экипажа он преодолел с трудом. Хоть Ноэль и опирался на плечо Зенера, каждый шаг искажал гримасой боли его лицо, а лоб покрылся испариной. Верный коллега также помог ему подняться в свою комнату и уложил в кровать.