— Ты только не волнуйся, девочка моя, — поспешил успокоить вампирессу Зуур. — Пусть себе болтают, а мы плевали на всех с высокой колокольни. — После чего огр извлек из внутреннего кармана своего кителя плоскую флягу из нержавеющей стали и, открутив крышку, поднес емкость ко рту больной со словами: — Глотни, душа моя, и не переживай, через недельку поправишься, и будет у нас все славно.
Что было внутри фляги, Зенон не знал и по большому счету особенно не жаждал испытать на себе целительного действия мухоморовки, но сразу же после того, как Лиин выпила данное зелье, ее тут же потянуло в сон. Какое-то время она еще пыталась поддерживать беседу с товарищами, но постепенно ее темные глаза осоловели и начали сами собой закрываться. Не закончив какую-то мысль, она глубоко вздохнула и провалилась в небытие.
Расценив появление на щеках Лиин легкого румянца как явно положительный признак, Зуур эр Шуур и Зенон потихоньку покинули палату. Перед самым уходом внимательный огр поправил слегка съехавшее на одну сторону одеяло и переложил безвольно обвисшую руку вампирессы ей на грудь.
А еще через десяток минут «Крылатый Дракон» дядюшки Торвальда уносил полицейских прочь от ворот окружного госпиталя.
Не доезжая двух кварталов до площади Согласия, Зуур эр Шуур вышел из такси и, пожелав товарищу удачи в предстоящей ночной операции, отправился «дегустировать бочковое гномье и копченых омулей» в питейное заведение Храмса. Зенон и Торвальд расстались неподалеку от полицейского управления.
Чтобы ненароком не попасться на глаза высокому начальству, молодой человек не стал входить внутрь здания, решил подождать Кайлу на улице, благо до конца рабочего дня оставались считанные минуты. Вообще-то девушка могла немного задержаться, но Зенон был готов ждать ее сколько угодно — уж больно хотелось ему вручить ей недавно приобретенный перстенек, а самое главное, посмотреть на то, как она отреагирует на его подарок. Дело в том, что юноша, несмотря на благожелательное к нему отношение Кайлы, вовсе не был уверен в том, что такая обворожительная красавица может так же, как и он с первого взгляда влюбиться в ничем не примечательного молодого человека. Может быть, она всего лишь из вежливости принимает его ухаживания, а сама потихоньку посмеивается над неуклюжими потугами недавнего выпускника офицерского училища покорить ее сердечко. Если бы наш герой был хоть немного опытнее в делах амурных, ему не составило бы никакого труда понять, что Кайла Ноумен и сама по уши влюблена в стройного зеленоглазого красавца. Однако он со свойственной юному возрасту мнительностью не замечал очевидных моментов то как: появлявшегося на щечках Кайлы во время каждой их встречи легкого девичьего румянца, направленных на него восхищенных взглядов девушки и ее томных вздохов при каждом прикосновении его могучей руки к ее нежной ручке. К тому же, в данный момент Зенона терзало невыносимое чувство вины, поскольку по ряду объективных причин он не смог вчера вечером явиться на назначенное девушкой свидание. Дело в том, что по пути из Зоны неопытный Кассий умудрился съехать с дороги и посадить «Корсар» в небольшое болотце по самое брюхо. Пока связались со спасателями, пока дождались тягача… короче, в Кряжске оказались уже затемно. Молодой человек, постарался все объяснить девушке этим утром, провожая ее на службу. Но, несмотря на то, что Кайла все прекрасно поняла и вроде бы не обижалась, чувствовал себя прескверно, будто сам управлял злосчастным локомобилем и умышленно направил его в жидкое месиво замаскированной под зеленый лужок трясины.
Ждать появления девушки пришлось довольно долго, впрочем, от жары страдать ему не пришлось — Зенон присмотрел себе местечко на одной из лавок в тени могучей бронзовой фигуры с вознесенным над головой мечом рядом с интеллигентного вида старушкой, выгуливающей малолетнего то ли внука, то ли правнука. По случаю отъезда наследника престола запрет на посиделки у фонтанов был снят, чем не преминули воспользоваться молодые мамаши с грудными младенцами в колясках, а также пожилые дамы, присматривающие за сорванцами постарше. Тут же у проходящей торговки он приобрел букет шикарных роз, чем особенно обратил на себя внимание присутствующих на площади особ противоположного пола. При этом старушки посматривали на юношу с откровенным одобрением, а дамы помоложе — с определенной долей любопытства и зависти. Несколько особенно отчаянных молодух попытались стрельнуть в него глазками, но увлеченный собственными мыслями Зенон попросту их не заметил.
После того, как стрелки на часах Зенона показали половину шестого, обе створки парадного входа полицейского управления широко распахнулись, исторгая из недр учреждения шумную разношерстную толпу. С кем-то из выходящих Зенон уже успел познакомиться, но большинство он видел либо мельком, либо и вовсе впервые. В первых рядах, спешащих домой коллег, Кайлы не было. Девушка появилась лишь через пять минут после того, как от подъезда укатил черный генеральский «Пентад», увозя в своем комфортабельном салоне Герхарда Бен Розенталя. Причем появилась не одна, а в сопровождении какого-то вертлявого хлыща с капитанскими погонами на плечах. Да, да, именно вертлявого, поскольку офицер едва из кожи не лез, чтобы понравиться Кайле. Стоит отметить, что девушка воспринимала ухаживания капитана без особого энтузиазма и всячески пыталась от него отвязаться, но тот был прилипчив, будто пиявка и всеми правдами и неправдами пытался навязаться в попутчики понравившейся даме.
Вообще-то, раньше Зенон никогда не замечал за собой склонности к мизантропии или еще каким-нибудь проявлениям человеконенавистнических чувств, но этого юркого офицерика, пристающего к ЕГО девушке он почему-то невзлюбил с первого взгляда. Невзлюбил до такой степени, что встреть он этого субъекта в каком-нибудь укромном уголке, тому крепко не поздоровилось бы.
Впрочем, капитан оказался вполне благоразумным человеком, и при появлении рослого широкоплечего конкурента, к тому же, вооруженного преогромным букетом, тут же поспешил ретироваться. Своим благоразумным поступком он, конечно же, не заслужил уважения в глазах Зенона, но избавил себя от многих неприятностей в будущем.
— Это тебе, Кайла, — проводив презрительным взглядом поспешно бежавшего с «поля боя» капитана, молодой человек протянул цветы девушке. При этом он с удовлетворением отметил, как участилось ее дыхание, зарделись щечки и радостно заблестели ее чудесные синие глазки. — Если позволишь, я провожу тебя до дома.
— С удовольствием. — Кайла приняла букет и поднесла к своему носику. — Чудесные розы, свежие — буквально с куста! Спасибо, Зенон!
После чего она без обычного девичьего жеманства позволила юноше взять себя под локоток, и красивая пара направилась к выходу с площади Согласия мимо радужных фонтанов и машущего мечом витязя на радость выгуливающих внуков старушек и на зависть молодых мамашек.
— Как у вас там сегодня? — спросил Зенон, чтобы хоть как-то начать разговор. — Все спокойно?
— Где уж там, — махнула ручкой Кайла, — генерал с утра на ногах. Тут и о безопасности наследника позаботься, а еще почитай с полдня твой рыжий начальник Максай проторчал в его кабинете. О чем говорили, не знаю, но после этих посиделок Батя весь остаток дня названивал в Царьград. С кем-то из столичных чиновников разговаривал на повышенных тонах, но о чем, я не разобрала. — Затем девушка посмотрела на Зенона своими огромными глазищами и как бы ненароком спросила: — А ты, Зен, часом не в курсе, что происходит? Твоя вчерашняя задержка, случайно не связана с сегодняшней суматохой?
— Ну что ты, Кай, — не моргнув глазом, соврал Зенон, — разве высокое начальство отчитывается перед скромным поручиком. Сегодня, к примеру, мы с Зууром целый день проторчали на центральном рынке — искали одного важного свидетеля. Поэтому о том, что творилось в управе, я узнал лишь от тебя.
Поскольку разговор коснулся центрального рынка, Зенон посчитал момент весьма подходящим, чтобы преподнести девушке приобретенный в лавке джуда перстенек. Вообще-то заняться этим он планировал непосредственно перед ее домом, но коль уж так получилось, грех не воспользоваться удачным моментом.