— Руки вверх! Стрелять буду, — театрально выкрикнула мисс Баннер.
— Что-то в этом духе, — неуверенно кивнула мисс Блеклок.
— И все подняли руки?
— О да, — сказала мисс Баннер. — Все. Ведь мы думали, это игра.
— Я лично не подняла, — сказала мисс Блеклок. — Все выглядело так глупо, вопиюще глупо. Меня это раздражало.
— Ну, а потом?
— Свет ударил мне прямо в глаза. Он меня ослепил. А затем.., я не поверила своим ушам. Пуля просвистела у меня над головой и ударилась в стену. Кто-то взвизгнул, и я ощутила жгучую боль в ухе и услышала второй выстрел.
— Это было чудовищно! — вставила мисс Баннер.
— Ну, а потом что случилось, мисс Блеклок?
— Трудно сказать… От боли и от потрясения у меня голова пошла кругом. Он.., он повернулся.., похоже, споткнулся, а затем прогремел третий выстрел. Фонарь упал, и начались толчея и гвалт. Впотьмах все натыкались друг на друга.
— А где вы стояли, мисс Блеклок?
— Она стояла возле столика и держала вазочку с фиалками, — опять вылезла вперед мисс Баннер.
— Я была здесь. — Мисс Блеклок подошла к маленькому столику возле прохода под аркой. — Но на самом деле в тот момент я держала сигаретницу.
Инспектор Креддок осмотрел стену за ее спиной. На ней ясно виднелись две дырки от пуль. Сами пули уже изъяли и отправили на экспертизу, чтобы сравнить с пистолетом.
— Вы чудом избежали смерти, мисс Блеклок, — хладнокровно заметил Креддок.
— Он стрелял в нее! — воскликнула мисс Баннер. — Именно в нее! Я его видела. Он наводил фонарь на всех подряд, пока не нашел ее, а потом прицелился и выстрелил. Он хотел тебя убить, Летти.
— Дора, милая, ты просто вбила это себе в голову.
— Он стрелял в тебя, — упрямо повторила Дора. — Он хотел тебя застрелить, а когда промахнулся, то покончил с собой. Именно так все и было, я уверена.
— А по-моему, ни о каком самоубийстве он и не помышлял, — возразила мисс Блеклок. — Не из той он породы.
— Значит, мисс Блеклок, вы до самого последнего момента, вплоть до выстрелов, считали происходящее шуткой?
— Разумеется, а что еще я могла думать?
— И кто, по вашему мнению, выступал в роли шутника?
— Сначала ты подумала на Патрика, — напомнила ей Дора Баннер.
— На Патрика? — резко переспросил инспектор.
— Да, это мой племянник, — так же резко ответила мисс Блеклок и продолжала, раздосадованная поведением подруги:
— Когда я увидела объявление, мне пришло в голову, что Патрик попытался так сострить, но он категорически все отрицал.
— И ты заволновалась, Летти, — сказала мисс Баннер. — Ты волновалась, хотя и притворялась спокойной. И правильно делала, что волновалась. В газете говорилось: “Объявлено убийство”, и действительно было объявлено убийство, твое убийство. Если бы он не промахнулся, тебя бы уже не было в живых. И что бы тогда с нами было?
Дора Баннер вся дрожала, произнося эти слова. Лицо ее сморщилось; казалось, она вот-вот заплачет.
— Все хорошо, милая Дора, не волнуйся. Тебе вредно. Все хорошо. Это было ужасно, но все позади. — Мисс Блеклок потрепала ее по плечу. — Ради меня, возьми себя в руки, Дора. Ты моя опора, ты ведешь хозяйство. Кстати, кажется, сегодня должны привезти белье из прачечной?
— О Господи, Летти, как хорошо, что ты мне напомнила! Интересно, принесут они пропавшую наволочку? Надо будет это записать. Я сейчас пойду узнаю.
— И унеси фиалки, — сказала мисс Блеклок. — Больше всего на свете я ненавижу увядшие цветы.
— Ах, какая жалость! Я же только вчера их сорвала. Совсем не постояли. О Господи, да я забыла налить в них воды! Представляешь? То и дело что-нибудь забываю! Значит, я пошла выяснять про белье. Ведь они могут приехать с минуты на минуту.
И, совершенно успокоившись, она поспешила прочь.
— У Банни слабое здоровье, — сказала мисс Блеклок, и ей вредно волноваться. Ну, что еще вы хотели узнать, инспектор?
— Кто, кроме вас, живет в доме и что это за люди?
— Сейчас здесь живут двое моих дальних родственников — Патрик и Джулия Симмонс.
— Дальние родственники? Разве они вам не племянники?
— Нет, хоть они и называют меня тетей Летти; на самом деле они дальняя родня. Их мать моя троюродная сестра.
— И они всегда жили с вами?
— О нет, что вы! Только два последних месяца. До войны они жили на юге Франции. Когда началась война, Патрика призвали на флот, он воевал, а Джулия, кажется, работала в каком-то министерстве. Они жили в Льяндудно. Когда война кончилась, их мать написала мне: попросила, чтобы они пожили у меня квартирантами… Джулия учится в Мильчестерской больнице на фармацевта, а Патрик — на инженерном факультете в Мильчестерском университете. Ведь знаете, от нас до Мильчестера всего пятьдесят минут на автобусе… Ну, и я их с радостью приняла. Для меня одной дом слишком велик.
Они вносят небольшую сумму за жилье и питание, и мы прекрасно уживаемся. Люблю, когда рядом молодежь! добавила она с улыбкой.
— Еще тут обитает миссис Хаймс, не так ли?
— Да. Она работает помощницей садовника в Дайас-Холле, у миссис Лукас. Старый садовник с женой живут там, и миссис Лукас попросила меня выделить Филлипе комнату. Филлипа очень хорошая женщина. Ее мужа убили в Италии. У нее остался восьмилетний сын, он ходит в подготовительный класс, и я договорилась, что он будет приезжать сюда на каникулы.
— А какая у вас прислуга?
— Пять раз в неделю по утрам приходит миссис Хиггинс из поселка; еще есть одна беженка с неудобопроизносимым именем, она здесь за кухарку. Общаться с ней нелегко — сами увидите. У нее что-то вроде мании преследования.
Креддок кивнул. Он вспомнил еще одно бесценное замечание констебля Легга. Сказав, что Дора Баннер “с приветом”, а Летиция Блеклок “нормальная”, он наделил Мици единственным определением — “лгунья”.
Словно читая его мысли, мисс Блеклок сказала:
— Прошу вас, не относитесь к бедняжке с предубеждением. Я верю, что за любой ложью скрывается значительная доля правды. Она так извела себя кошмарными рассказами о всяческих злодеяниях, что теперь ей кажется, будто любое несчастье, о котором написано в газете, произошло с ней или с кем-нибудь из ее родственников. Но, поймите.., она действительно испытала когда-то тяжелое потрясение, и у нее на глазах действительно убили кого-то из близких. Мне кажется, большинство перемещенных лиц требуют к себе внимания и симпатии вполне заслуженно; они считают, что пережили много жестокостей и, чтобы вызвать к себе сочувствие, что-то преувеличивают и присочиняют. Хотя, — добавила мисс Блеклок, — откровенно говоря, Мици кого хочешь с ума сведет. Она всех нас раздражает и выводит из себя, она хмурая, подозрительная, у нее вечно какие-то предчувствия, она строит из себя обиженную. Но все-таки мне ее жаль. — Она улыбнулась. — И потом, Мици, когда захочет, готовит очень вкусно.
— Попытаюсь особенно ее не тревожить, — успокоил ее Креддок. — А девушка, которая мне открыла?.. Это Джулия Симмонс?
— Да. Хотите — можете с ней поговорить. Патрика сейчас нет, а Филлипу вы застанете в Дайас-Холле, она на работе.
— Благодарю, мисс Блеклок. А сейчас, с вашего позволения, я побеседую с мисс Симмонс.
Глава 6
Джулия, Мици и Патрик
Джулия с таким хладнокровным видом вошла в комнату и уселась в кресло, в котором только что сидела Летиция Блеклок, что Креддок почувствовал досаду. Она устремила на него ясный взгляд и стала ждать расспросов.
Мисс Блеклок тактично удалилась.
— Расскажите мне, пожалуйста, о прошлой ночи, мисс Симмонс.
— О прошлой ночи? — пробормотала Джулия, глядя на него пустыми глазами. — О, мы спали как убитые. Наверное, это была реакция на случившееся.
— Я имел в виду время с шести часов вечера…
— Понимаю… Ну, значит, пришли эти зануды…
— Кто именно?
Она снова устремила на него томно-безмятежный взгляд.
— А разве вы не знаете?
— Вопросы буду задавать я, мисс Симмонс, — мягко сказал Креддок.
— Ах, извините! Но мне кажется, выслушивать одно и то же так скучно! Вам, очевидно, нет… Ну что ж, пришли полковник Истербрук с женой, мисс Хинчклифф, мисс Мергатройд, миссис Светтенхэм с Эдмундом Светтенхэмом и миссис Хармон, жена викария. Именно в том порядке, как я их назвала. Хотите знать, что они говорили?