— Вот, именно! Не надо было делать её любовницей и тащить сюда. Неужели в городе не нашлось места?
— В этом виноват, каюсь. Мужчина поднял в шутливом жесте руку. Но, уж больно соблазнительна, грыхова зараза. Да ещё и сама льнёт. В моём возрасте, это уже редкость.
(Грых — мелкий степной хищник с резким неприятным запахом).
— Успокоился? Ну, а теперь по порядку: что случилось? Почему такой взъерошенный?
— Успокоишься тут, — проворчал вошедший. — Читай, — и он подвинул папку к собеседнику, — Это всё, что удалось собрать моему человеку, не привлекая внимания.
Френди (Френдибер Терпигэр — бывший член совета магов, бывший верховный маг) открыл пакет и, вынув листы донесений, начал их просматривать. Лист за листом аккуратно возвращались в папку и, наконец, последний лист лёг на стол. Лорд Терпигэр постучал по нему пальцем и сказал:
— Здесь есть возможное решение нашей проблемы. Конкурс только начался. И, если раньше, я хотел прервать его в самом начале, то теперь это лучше сделать на середине или во второй половине. Будет больше недовольных, которые не пройдут испытания. Надо будет организовать их интервью и поддерживать тему несправедливости жюри в газетах. Начните с той девицы, которая устроила им скандал на испытании силы.
Не забывай, Горден, (Горден Седрегус. архимаг, хозяин замка Бернау, племянник короля), это ты — будущий верховный маг. Это тебе не сиделось спокойно в судебной палате, а захотелось большего. Это — ты уговорил меня помочь тебе убрать с дороги верховного мага. Это по твоей просьбе я заказал у орочьих шаманов амулеты подчинения, которые не берёт наша магия.
Передумал?
— Нет. — твёрдо ответил его собеседник. — Я ненавижу Бреуса. — Щенок сумел выжить тогда, во время нападения. Теперь вырос в цепного пса. И уже — верховный маг. В 35 лет! А мне — 100 и я по-прежнему кручусь в судебной палате и даже не её глава.
Дядя совсем рехнулся, приближая к себе чужих. Сначала его родителей, теперь его самого. А я трачу жизнь, чтобы устранить эти препятствия к месту верховного.
— Давно, хотел спросить, Горден, — поинтересовался собеседник, — Зачем тебе, вообще это? Ты же не любишь работать, а там, поверь мне, забудешь про нормальный отдых.
— Зато ТАМ, как ты выражаешься, есть власть и свобода от совета. Там есть влияние на короля. Пусть я сам не смогу стать законным правителем, мне и не надо. Я буду править за спиной дяди. Мы с ним почти ровесники, так что моя власть будет долгой. А амулеты мне в этом помогут.
Перед завтраком, Мирчел, таинственно улыбаясь, сказал, что ему есть что сообщить и попросил прийти в беседку у озера. Поэтому, не смотря на приятных собеседников рядом, наша троица была в напряжённом ожидании. Лорд Реджинальд не раз удивлённо покосился на меня, когда я, не отвечая на его реплики, зависала мыслями где-то за пределами этого зала.
После завтрака, быстро (насколько это было возможно), мы собрались в беседке, с нетерпением глядя на Мирчела.
— Меня приняли на работу в отдел безопасности, — выпалил он, — Только вы должны дать слово молчать об этом.
— Мирчел, улыбнулся Торрен, — ты поздно это сказал. Слово надо было брать вначале, а потом уж говорить.
Торрен растерялся, а потом махнул рукой. — Да, ладно, я вам верю. Слушайте.
И он подробно рассказал нам, как выслеживал вчера Эвери, описал её встречу с неизвестным. Как его подловил лорд Бреус и потом принял на работу.
— Выходит, всё-таки Эвери, — задумчиво произнёс Торрен. — А я, признаться, не верил. А мужчину ты не узнал?
— Нет, — с сожалением покачал головой Мирчел. — Скорее всего, он был под личиной. Хотя, что-то в его фигуре и походке мне показалось знакомым.
— Случайно, не это…
Бренн слегка согнул левое плечо и выдвинул его вперёд. Правую руку согнул и заложил за полу сюртука на уровне груди. Выпрямился и вальяжно оглядел нас поверх голов.
— Бывший верховный маг, — утвердительно произнёс Торрен.
— Действительно, — Мирчел хлопнул себя по лбу. — А я-то думал, где я его видел. Мне надо немедленно об этом сообщить. Спасибо, друзья.
И он умчался. А мы переглянулись и Бренн сказал:
— Думаю, что больше никаких провокаций не будет.
— Не уверен, — не согласился с ним Торрен. — Мы же не знаем целей заговорщиков.