Не хотелось даже спать, тянуло обратно в черную обволакивающую пустоту. Там нет лжи, предательства, жестокости. Там нет даже ненависти и там некого бояться. Наверное, это ужасно, может, я уже двинулась, но там мне сейчас нравилось больше, и туда я собиралась попасть как можно быстрей.
— Татьяна, Танечка. — В голосе очередного мучителя не слышалось ничего похожего на злобное торжество. — Ну пожалуйста, очнись. Хочешь, я позову кого-нибудь из персонала?
Здешних, с позволения сказать, эскулапов я желала бы видеть в последнюю очередь. И лучше всего — за тюремной решеткой и в наручниках. Посему от сомнительного удовольствия сразу же отказалась.
— Ну и черт с тобой, — разозлился кардиолог и вдруг подхватил меня на руки.
От возмущения у меня восстановились рефлексы, и я впилась зубами ему в плечо.
— Да прекрати же ты кусаться, ненормальная! — Мужик с трудом отодрал меня и развернул к окну. — Посмотри, разве тебе знакомо то, что ты видишь?
Он не солгал. Я действительно находилась в другом месте.
— Хорошо, допустим, больница другая, — занудела я. Игорь так и держал меня на руках, а я, совершенно не понимая, с какой стати терплю такие вольности, даже не подумала призвать его к порядку. — Но что это доказывает? И почему я должна тебе верить?
Согласитесь, если человек не успел представить убедительных свидетельств своей добропорядочности, глупо на него полагаться, даже и пребывая в его объятиях.
— Ну, не знаю. — Кардиолог задумался, видимо подбирая наиболее веский довод, и неожиданно коснулся губами моей щеки. — Если бы ты знала, дурочка, что я по твоей милости пережил!
Вместо справедливого возмущения меня охватило невыразимо приятное чувство, которое я благоразумно списала на последствие пережитого шока. Тем же самым я оправдала и собственную неадекватную реакцию. Я обхватила мускулистую шею лжедоктора (теперь бы я рискнула утверждать, что этот человек по профессии коллега не Айболита, а, скорее, Штирлица) и вместо щеки под поцелуй подставила губы. Можете поверить, понравилось еще больше. Кстати, все это время, и пока точили лясы, и пока долго и со вкусом целовались, «кардиолог» так и держал меня на весу. Ни одышки, ни дрожания рук я не заметила.
Медсестра, заскочившая сделать мне укол, укоризненно попеняла «майору» на нарушение постельного режима.
— Да належалась я! На всю оставшуюся жизнь! — огрызнулась я. Тот факт, что меня застали в мужских объятиях, не смущал абсолютно. Девица могла бы и постучаться, в конце концов!
— А я не с вами говорю! — фыркнула нахалка и напустилась на моего кавалера: — Доиграетесь до нагноения, а то и до сепсиса! Нельзя же так наплевательски относиться к собственному здоровью!
У меня голова пошла кругом. Игорь бубнил что-то про свое богатырское здоровье и высочайший профессионализм здешнего коллектива, но я не выдержала и потребовала полной ясности. Вернее, велела девице закругляться с инъекцией и не мешать мне прояснять ситуацию.
Медсестра не отказала себе в удовольствии проехаться по поводу оригинальности способа получения информации и, выставив посетителя, всадила мне самый болезненный в моей жизни укол. Могу поклясться, у нее был не только профессиональный интерес к «господину майору».
— Она просто фашистка! — пожаловалась я, когда дверь за девицей захлопнулась. Меня даже по голове били не так больно!
— Правда? — удивился мужчина. — А мне казалось, она классно колет.
— Смотря кого! — буркнула я. — Теперь я всю оставшуюся жизнь проведу на животе. Ну ладно, с этим потом. А с тобой-то что?
Пронзительные голубые глаза забегали, но кое-что я и сама уже заметила. И потребовала показать руки. Так и есть. Следы ожогов. И совсем свежих.
— На теле тоже?
Игорь смущенно кивнул.
— Так это ты вытащил нас с Мариной из огня?
Вместо ответа мужик опять полез целоваться, но я не отступила. И допросила спасителя по полной программе, дотошно и с самого начала. Под конец Игорь, ссылаясь на свои увечья, попытался удрать. Пришлось делать перерыв, который примирил его с моими вопросами, а мне понравился до такой степени, что я с трудом взяла себя в руки и довела дело до конца.
Выяснилось, что Геннадий, которого я чуть не спровадила на тот свет, был приставлен меня охранять, хотя первоначально выполнял функции наблюдателя, другими словами, соглядатая. Именно с ним разговаривал Игорь, когда мы гостили у него на даче. Гена в это время обыскивал наши с Аллочкой квартиры. А сам майор, как ни прискорбно, рылся в наших баулах.
— Мы же не знали, откуда ты свалилась на нашу голову, — оправдывался Игорь. — То, что ты оказалась в больнице не случайно и намеренно завязала со мной знакомство, мы поняли сразу. Надо было выяснить, чего ты добивалась! Уж очень ты энергично действовала.