— Ну и что? Мужики тут, можно подумать, краше! Ты хоть сама передвигаешься, а народ вон в инвалидных колясках или на костылях, а у кое-кого, по-моему, и вовсе половина конечностей отсутствует! Ты в сравнении с ними просто образчик здоровья.
— И ты мне их в женихи прочишь?! — взвыла подружка. — Тебе все равно кому, лишь бы меня спихнуть, да?!
Вот уж нет! Кандидатуру я буду отбирать самым тщательным образом. Потому как, если промахнемся, расхлебывать опять-таки мне. Но проблема в том, что отбирать пока не из кого. В очередь не встают, а Аллочка инициативы проявлять не собирается.
Настроение болящей несколько улучшила припрятанная шоколадка, которую я держала в качестве стратегического запаса для подобных случаев. За полплитки упрямица согласилась прогуляться по этажам. С моей, разумеется, помощью.
— И вообще, тебе двигаться надо, поняла? — напутствовала я подружку. — Движение — жизнь!
— Да ты что?! Доктор сказал, что мне покой нужен!
— Разве что душевный, — безапелляционно заверила я. — Он и мне не повредит. Так что кончай препираться и надевай тапки!
Не скажу, чтобы увиденное порадовало. Такое впечатление, что привычный контингент будет нас преследовать всегда и везде. Разве что выглядели встреченные дамы куда хуже тех, что поправляли здоровье йогой и подледным плаванием. Вот и наглядное подтверждение благотворности здорового образа жизни. Только нам-то с этого что?
Минут через пять подружка разнылась. И даже скормленная ей вторая половина шоколадки не возымела должного эффекта. Продолжать променад капризная невеста отказалась наотрез. Пришлось отправляться на разведку самой.
— Ты что, так меня и бросишь?! Я же обратно не дойду!
— Дойдешь, куда денешься! Тебе ведь не понравилось, как тебя на кровать с каталки перекладывали? Вот и не усугубляй. Заодно и с людьми поговоришь. Учись общительности.
Подружка обиделась ужасно. Даже забыла про больную спину и попыталась надменно вскинуть голову, но вместо возмущенного фырканья коридор огласился визгом придавленного порося.
Я не отреагировала, и бедняге пришлось ковылять к себе в палату самостоятельно. Судя по тому, как она шибко припустила к лифту, обогнав даже деда с костылем, до места доберется. Похоже, к каталкам у нее стойкая неприязнь. Вообще-то я Аллочкины капризы не приветствую, но тут ее понимаю вполне. Ее, когда доставили на «скорой», как выволакивать из машины начали, она благополучно отключилась, а вот в себя пришла рановато, как раз когда санитарка привезла ее в палату на каталке.
— Очнулась, девка? Ну и хорошо. Давай на кровать перебирайся.
Каталка возвышалась над кроватью сантиметров на пятьдесят, если не на все семьдесят, и, убедившись, что капризная пациентка не собирается перебираться на малокомфортное ложе, раздраженная тетка наклонила каталку и рывком скинула несчастную на вонючее одеяло. Заорала бедолага страшно, но санитарка уже удалялась, виляя толстым задом. Напоследок она обернулась и выразила готовность и впредь лично заниматься перевоспитанием «белоручки» и «неженки».
— За бельем зайди в подсобку. Только поживее. Мне скоро уходить.
Услышав, что ей еще придется куда-то идти, несчастная всхлипнула и снова потеряла сознание.
Ни на втором, ни на третьем этаже не попалось ни одного достойного внимания экземпляра. Зато на четвертом… То, что надо.
Высокий, симпатичный доктор лет тридцати двух-тридцати пяти (моложе не подойдет, — Аллочке мальчишка ни к чему. Ей нужен взрослый, серьезный человек) выслушивал жалобы старухи с загипсованной рукой на потерю аппетита. Обручального кольца у него не было!
Разумеется, несмотря на явную внешнюю привлекательность, доктора еще нужно было проверить досконально и по всем направлениям. К чему я и приступила не откладывая.
В какое это отделения я забрела? Кажется, глазное. А почему тогда тут околачивается бабка с переломом? Может, это хирургия? А, какая разница, в конце концов!
Дожидаясь, когда эскулап отбрыкается от надоедливой старухи, перешедшей на подробное описание капризов своего желудка, я скромно опустилась на ободранную хлипкую банкеточку. И тут же чуть с нее не загремела. Хорошо, что я в свое время урывками занималась бальными танцами, аэробикой и прыжками в воду. Обошлось без увечий. Зато теперь я знаю точно: это глазное отделение. А старуха просто необдуманно присела на банкетку. И она, похоже, далеко не первая. Что же, их всех теперь в хирургию переводить? Так и там палаты не резиновые!
Доктор наконец отправил бабку к терапевту. Лично я бы на его месте послала ее купаться в проруби. Все-таки любому терпению есть предел. Я тут стою и слушаю эту ахинею уже минут пятнадцать, а мужик-то сколько мучился!