В дверь позвонили, и я приняла боевую стойку. Мне без разницы, кто там заявился, Зайчик или его Солнышко. За мое поруганное сердце, за болезнь добрейшего Ивана Феоктистовича и даже за смерть Николая, — как ни крути, я ему обязана жизнью, — мне ответят оба.
— Зайка, ты тут?
— А как же, — бодро отозвалась я. И лицемерно добавила: — Вот уж не думала, что вы мне будете так рады.
— Ой, а кто вы? — испугалась Солнышко.
Лично я, пожалуй, окрестила бы ее иначе. Например, «воздушным шариком». Хотя, с другой стороны, солнышко тоже круглое. И большое.
Один внимательный взгляд на Витюшину подругу мог навсегда избавить Аллочку от комплексов. Хотя, с другой стороны, не могу не признать, мадам Слоненок и впрямь была собою недурна. Пухлые розовые губки, голубые глаза-блюдца, опушенные неправдоподобно густыми ресницами, золотистые кудряшки, деликатно обрамляющие румяные щечки. Картинка! Хоть сейчас снимай для рекламы шоколада или манной каши.
— Я-то, предположим, жена, — обнаглела я. — А вы?
Гостья явно удивилась, но соревноваться со мной нахальством не рискнула. Моя потрепанная внешность сыграла мне на руку, поскольку предполагала передряги, в которых мне довелось побывать и которые обеспечили мне определенный опыт ведения переговоров. Видимо, даже явное весовое преимущество не давало Витюшиной пассии уверенности, что в честном поединке она сумеет одержать победу.
Ее молчание я оценила как маленькую победу и принялась завоевывать дальнейшие позиции. Последующие полчаса девушка, полагаю, сохранит в своей памяти надолго. Я застращала ее так, что самой стало жалко. А вдруг она не имеет отношения к зайчиковым махинациям? Хотя в этом случае она подумает, прежде чем продолжать крутить с ним роман. Так что в любом случае некоторая встряска ей не повредит.
Пышка, нареченная родителями Мариной, знала немного. Ни о чем противозаконном, чем, по моим прикидкам, занимался Виктор, не имела ни малейшего понятия. И если она притворялась, то более талантливой актрисы я еще не встречала. Ее смело можно выдвигать на «Оскара» или любой его отечественный аналог. Но кое-какой информацией я все же разжилась.
Виктор и впрямь имел свою фирму, занимающуюся, как было понятно из названия, медикаментами. Бизнес давал приличный доход, что, собственно, и позволяло ему не думать о благоустройстве малогабаритной квартирки, а вить солидное гнездо на Рублевке, содержащее помимо трех гостевых спален и бассейна еще и теннисный корт, бильярдную, гараж на три машины и домик для прислуги. Что и говорить, к семейной жизни Витюша готовился основательно и с купеческим размахом. Только вот интуиция мне подсказывала, что не меня он собирался привести туда в качестве хозяйки.
— Собирайся! — велела я зареванной Марине.
— Куда? — По-моему, бедняжка решила, что я ее собираюсь пристрелить.
— Да не придумывай ты несуществующих кошмаров, — разозлилась я. — Мы же не в Мексике и даже не в Италии. Да и не тот Витюша кадр, чтобы из-за него женщины друг другу глотки грызли. У меня к нему, родимому, конечно, имеется некоторый счет, но, во-первых, совсем не тот, что ты думаешь, а во-вторых, уж тебе-то точно ничего не угрожает.
Несчастная все равно мне не поверила, но волю к сопротивлению утратила начисто. Вероятно, еще в далеком детстве она поверила, что девушку украшает кротость, и теперь в любой ситуации придерживалась этого, на мой взгляд, весьма сомнительного постулата. Она, похоже, смирилась со всеми испытаниями, уготовленными ей в моем лице. Я бы так не смогла. Смириться, как корова на бойне, не в моих принципах!
Марина уже ничего не спрашивала, но я просветила ее относительно того, — куда мы направляемся, а точнее, места, куда ей меня предстояло отвезти. Витюшино послание гласило, что он в офисе. Вот туда я и наведаюсь. Причем безо всякого предупреждения. И именно для того, чтобы лишить его подругу возможности предупредить его о моем визите, я потащила с собой безропотную толстуху. Да и не мешает подстраховаться. В ее присутствии бывший муженек вряд ли решится прикопать меня где-нибудь в подвале.
До склада мы добрались на частнике. Причем я выбрала самого хлипкого и тщедушного шофера, которого только смогла найти. На всякий случай. Если Марине вздумается искать защиты.
Всю дорогу Марина понуро молчала, так что даже шофер заинтересовался ее проблемами.