Совершенно непредсказуемо себя повела Марина. Возможно, сказалось мое влияние, хотя не исключено, что просто количество ее несчастий и переживаний перешло в совершенно новое качество эмоций. При виде отморозков с автоматами, вместо того чтобы тихо впасть в еще большую прострацию, девушка взвыла и тигрицей кинулась на самого крупного амбала. С чего ей вздумалось вцепиться именно в него, ума не приложу, разве что за то, что оглоушил Витюшу? Да ему за это надо было дать медаль. Зря только поторопился. Лучше бы расправа с мерзавцем состоялась позже, чтобы он успел покаяться. И конечно, я бы предпочла обойтись без собственных увечий. И вообще, зачем так распыляться? Поразмяться мальчикам следовало исключительно с моим бывшим мужем.
Так и не осознав причины Марининой активности, я, тем не менее, немедленно кинулась к ней на помощь. Я ее, кажется, начинала уважать.
Несмотря на наличие оружия, стрелять ребята не стали. Явно опасались привлечь внимание правоохранительных структур. Посему победа им досталась нелегко, и троим членам коллектива я бы настоятельно рекомендовала не откладывая обратиться за квалифицированной медицинской помощью. Мы с Мариной уделяли достаточно внимания маникюру и не имели оснований жаловаться на ломкость собственных ногтей или их недостаточную твердость.
В себя я пришла в полутемном сыром помещении размером чуть больше конуры, в нарушение всех физических законов умудрившейся вместить не только нашу дружную компанию (амбалов я, ясное дело, за своих не посчитала и их отсутствие на четырех квадратных метрах меня ничуть не огорчило), но и кучу чего-то пыльного и массивного.
Детальный осмотр, а вернее, ощупывание, меня не утешил. Оружие экс-супруг хранил в другом месте. За стенкой раздавались голоса. Обрывки услышанного меня повергли в шок. А запах, вместе с дымом потихоньку начавший просачиваться в коморку, заставил обезуметь от ярости и начать бешено колотиться в стену.
— Да как вы можете?! Гады! Убийцы! Уроды!
Ответом стали затихающие шаги. Зато от моего ора очнулись товарищи по несчастью.
Теперь мы бились вместе, и даже, по-моему, в такт, а уж голосили так слаженно, как будто много лет все свободное время использовали для тренировок. Последняя мысль, которую угасающий разум отметил и сохранил в памяти, было приятное удивление относительно того, как ладно в наш дуэт вписался мелодичный Маринин голосок. Честное слово, начни мы зарабатывать деньги пением в подземном переходе, ходить на службу бы стало нерентабельно.
Глава 21
Я очнулась от собственного кашля, грозившего разорвать мне легкие и расколоть пылающую голову.
— Ничего, ничего, потерпи, сейчас полегчает. Вот остановимся, и полежишь чуток на травке. Помаленьку и отпустит.
Остановимся? А мы что, куда-то идем? Или едем?
Я сделала жалкую попытку оглядеться, но ночью в неосвещенной машине да еще и в состоянии, далеком от нормального, это не так просто, как кажется. Я не добилась ничего, кроме еще усилившегося кашля и красных пятен в глазах.
Плюнув на неудовлетворенную любознательность, я ткнулась носом в мягкую поверхность, оказавшуюся бедром моей недавней соперницы, и затихла. В конце концов, какое имеет значение происходящее? Я жива, даже вроде как не ранена, чего еще надо? И какая разница, кто тот добрый человек, что пророчит скорое облегчение страданий? Рано или поздно все равно узнаю, а пока надо беречь силы.
До обещанной травки я не произнесла ни звука, за что и была вознаграждена. Машина затормозила (оказывается, мое бренное тело возлежало в какой-то легковушке!), и сильные мужские руки осторожно, но уверенно вытащили меня на что-то вроде плохо освещенного газона.
Травка оказалась не только холодной, но и мокрой, роптать я, однако, и не подумала, а как только чуть уменьшилось головокружение, сделала попытку кинуться на грудь своему пока неизвестному спасителю.
Уже в движении я усомнилась в правильности места, на котором нацелилась излить свою безграничную благодарность герою, но, как оказалось, волновалась я напрасно. Стоя на четвереньках, я ткнулась прямехонько в тщедушную впалую грудь, обладателем которой оказался мужичок, доставивший нас с Мариной к Виктору.
Мужичок обрадованно погладил меня по плечу, а я, так и не удосужившись принять более изящную позу, продолжала в оцепенении глазеть на своего спасителя.
И это наш благородный рыцарь?! Герой, самостоятельно расправившийся со здоровенными, до зубов вооруженными амбалами?!