Бой прошел не так легко, как у входа в залив. И пехотинцы, и гребцы понесли потери. Все же, им удалось захватить корабль со всеми его припасами. Уцелела часть команды, навклер триеры сдался.
С захваченного корабля раздались победные крики.
– Не время радоваться! – заорал Виал и перебежал к правому борту.
Его люди опомнились, уцелевшие принялись перебегать на свои корабли. Раненные и пехотинцы остались на захваченном судне.
Виал убедился, что у его товарищей дела идут хуже.
– Так и думал! – навклер ударил кулаком по фальшборту.
Он перебежал на левый борт, спрыгнул на палубу своего корабля, отбив пятки. Мысленно обругал себя за это. Забывает, что в броне и при оружии, тяжелее, чем обычно. И возраст.
Пехотинцы перерубили абордажные веревки. Корабли освободились от кровавых привязей.
Келеустес уже сигналил гребцам о начале движения кормой вперед. Не все люди заняли места, работал только один ряд. Этого достаточно. Пробегая на корму, Виал крикнул кибернетесу, куда необходимо править.
Флагман гирцийцев отошел на полкорпуса, развернулся на месте, ломая весла захваченного корабля. Сорвав часть собственной обшивки, судно пролетело вперед, обходя грозный данайский таран.
А ведь это чудовище могло взять их жизни. Выглядывающий из воды кабан проводил гирцийца гневным взглядом.
У второй группы гирцийцев дела шли хуже. Им пришлось сражаться против флагмана данаев, воины и гребцы которого держались лучше, чем захваченные Виалом.
Им на помощь подоспел двухрядник, протаранивший гирцийское судно. Навклер данаев полагал, что атакует командный корабль, потопив который спас бы сражение. Он мечтал завоевать славу!
Виал, наставляя людей, просил их держаться зубами за чужую палубу. Закончив со своей добычей, они тут же устремятся им на помощь. Пусть без пехотинцев, но полсотни гребцов, жаждущих крови, сметут сопротивляющегося врага, подобно волне.
Второй корабль обходил трофей с кормы. Он не мог поспеть за кораблем Виала, потому находился сейчас в пяти корпусах. Следовало подождать его, вместе атаковать сцепившихся противников.
Виал отмахнулся от вопроса кибернетеса, приказал на полной скорости нестись к триере данаев.
– Труби таран! – крикнул Виал.
Сигнал о таранной атаке редко подавался, но известен флотским. Он предупреждал тех гирцийцев, кто еще находился на палубе триеры. И все же, удар Виала сбил с ног не только данаев.
Таран впился в свинцовое брюхо триеры, проскрежетал по металлу и чиркнул в сторону. Мощный борт спружинил, отводя наступающее судно в сторону. Пострадал форштевень. Балки по всему судну натужно взвыли.
– Абордаж! – крикнул Виал и устремился вперед.
Теперь он командовал атакой, успев бросить взгляд в сторону кормы.
Захваченная триера шла к устью Теа. Как планировалось. Оставшиеся на борту пехотинцы под руководством центуриона заставили данаев грести в сторону устья реки.
Вновь полетели крюки с веревками на чужой борт.
Данаи, успевшие подняться на ноги, перерубили несколько. Поднимавшиеся по ним люди попадали обратно на палубу. Не всем повезло, несколько человек упали за борт, где их раздавило меж бортами.
Вода вокруг триеры окрасилась от крови. За бортом находились люди – некоторые из них товарищи. Виал заставлял себя не думать о них, взбираясь по веревке. В зубах он держал нож, как пират, а не командир боевого корабля.
Появившийся по ту сторону данай увидел лезущее чудовище и заорал. Он рубанул топором, целя не в веревку, а в нечто за кормой. Промахнулся, лезвие чиркнуло по броне.
Виал не почувствовал удара. Не успев взобраться на корабль, выхватил нож и полоснул по руке врага.
Лицо залила кровь, попала в глаза. Виал зарычал, почуяв добычу, и одним прыжком оказался на той стороне. Полуслепой от чужой крови Виал колол и резал, забыв о защите. Вокруг образовался круг, в который никто не решался ступить.
Кровь на лице не успевала высохнуть. Все новые и новые потоки заливали Виала. Не только данаи проливали кровь, но и он сам. Лишь броня защищала его от многочисленных травм. Левая рука ослабла, из нее вывалился нож, зато топорик в правой продолжал крушить черепа и кости врагов. Можно не попасть лезвием по плоти, но даже удар плашмя наносил страшные травмы.
Под ногами мягкая и мокрая палуба. Навклер давил тех, кто еще был жив, не обращая внимания на крики, стоны. Пока не добрался до кормы. Тут уж ярость схватки отступила и вернулась возможность мыслить трезво.