От Хенельги требовалось лишь помогать на кухне, да убираться в доме. Шить она не умела, а свои резчицкие навыки скрывала до поры. Хозяйка дома не обратила внимания на новенькую – хозяйке хватало двух рабынь, что постоянно находились рядом. Детей в доме не было. Хенельга не смогла понять, то ли это бездетная пара, то ли их дети уже выросли и покинули отчий дом.
Хозяин возвращался домой вечером, а после почти сразу уходил на пирушку к друзьям. Новая рабыня почти не пересекалась с ним, лишь мельком видела, когда Аристогитон возвращался.
Дом для зажиточного даная место, где он проводит ночь. Вся жизнь снаружи. И что это за жизнь, Хенельга едва ли знала. Ей редко доводилось выходить на улицу. Да и то она видела только улицы квартала с его не особенно поразительными строениями.
Стены, окружающие особняки. С севера возвышалась стена акрополя, деревянные фронтоны храмов над ней. С юга другая стена – опоясывающая Саганис. Там должен находиться порт.
Привыкая к жизни в особняке, Хенельга научилась находить возможность улизнуть. Много свободного времени, отсутствие привратника. Даже ключница, у которой новая рабыня всегда на виду, почти не бранила ее. Порядки в особняке оказались свободными. Никто не стремился испортить жизнь соседу. Люди жили в удовольствие, больше заботясь о себе, чем о хозяевах.
Расслабленное существование в особняке разительно отличалось от кипучей жизни в Циралисе. Хенельга чувствовала себя неуютно. Болтливые данаи из метрополий отличались от граждан Саганиса, что предпочитали просто наслаждаться покоем, а не бегать по улицам с криками и визгами.
Возможно, в другое время и жизнь в городе течет иначе. С наступлением зимы, людям нечем заняться. Короткий день усыплял, сократил время, что проводят граждане за стеной.
Опустели огородики, редкие островки зелени еще торчали из коричневых грядок. Большая часть урожая перекочевала в хранилище или сарай. Рабы освобождены от ежедневных обязанностей. На женщинах лежала обязанность готовить еду, поддерживать порядок в доме. В остальное время, они предоставлены сами себе.
Остальные рабыни занимались шитьем. Изготавливали одежду для себя, но и что-то на продажу. У всех них имелись сбережения, которые они намеревались употребить в том или ином виде. О свободе никто из них не думал. И Хенельга понимала, почему.
Хенельга не хотела сидеть с остальными во внутреннем дворе, заниматься шитьем.
Но бродить по улицам Саганиса просто так Хенельга тоже не могла. На одинокую женщину сразу обращали внимание. Ее статус очевиден, так что любой гражданин мог схватить ее за руку и потребовать ответа.
Потому она брала с собой несколько кувшинов или мотки тряпок. Вроде шла к источнику или на рынок. Данаи почти не замечали рабов, если они выглядели занятыми. А вот праздношатающийся человек – сразу привлекает внимание.
Хенельга стала ходить на рынок, где продавала ткани, изготовленные другими рабынями. Только так она могла им помочь, разделить их труды. К тому же с хорошо подвешенным языком, она почти всегда выторговывала неплохую цену. Подтянула знание языка. Торговать сама Хенельга не могла, но ткани охотно брали торговцы на рынках.
К тому же Хенельга почти ничего не брала себе. Лишь пару медяков с каждой сделки, по большей части, чтобы не возникало вопросов у подруг.
На рынке перестали обращать внимание на чужестранку. К Хенельге привыкли. Она смогла познакомиться с местными торговцами. По большей части разговоры с торговцами касались только продажи тканей, но иногда удавалось узнать о жизни в городе.
Уходя на рынок или возвращаясь, Хенельга всегда выбирала новую дорогу. Узкие улочки, невысокие дома, расположение источников и общественных строений. Хенельга запоминала все, понимая, что это со временем пригодится.
Записывать не рисковала, подобное всегда обнаружится. Тем более грамотная рабыня – угроза для хозяина.
Деревянные дома выглядели ненадежно, словно скорлупки. Они едва ли могли защитить граждан от пламени, что обрушат на них осаждающие войска. Но до этого было еще далеко.
Меньше чем за месяц Хенельге удалось найти общий язык со всеми домочадцами. Она не стремилась к первенству среди рабов, не подлизывалась к хозяевам, всегда была вежлива и помогала другим. Подобная тактика принесла плоды. Люди доверяли ей тайны – по большей части бесполезный треп.
Хорошее отношение открывало двери, позволяло вырваться из серой обыденности и больше времени проводить на улице.