Пораженный напором, Эдуард кивнул, разглядывая широкий лоб, хищный крючковатый нос, ввалившийся рот, тонкие губы и глубокие носогубные складки нового знакомого.
— Ничего не знал о нем почти с рождения, знал только, что у меня есть где-то старший брат. Должен быть. Мы действительно очень похожи, так мамочка говорила. Всё как в индийском кино, — усмехнулся младший, видимо поймав вдохновение. — Разлученные цыганами дети. У одного — блестящая карьера и богатое наследство, а у другого (я про себя) — бродяжничество, детский дом, украденная булка хлеба, суд, колония общего режима — всё как у Жана Вальжана, — он показал расплывшиеся татуировки на пальцах левой руки. — Видал? Потом карьера ученого, орден Ленина, закрытый институт, Академия наук, дача с видом на озеро в Солнечногорском районе. Было-было, не ерзай, парень, не мороси. Потом обратно наступила черная полоса. Загранкомандировка в Америку, неудачная попытка вербовки, погоня. В Москве разбираться не любят, отняли и орден, и дачу, и квартиру на Тверской-Ямской. Не могу тебе всего рассказать, сам понимаешь, ядерная физика — штука секретная. Зачем тебе проблемы? — Он глубоко вздохнул, шумно выдохнул и одним махом забросил в себя воду из стакана. — Ладно, это дела прошлые. Расскажи мне, что у брата. Как думаешь, обрадуется он мне?
— Обрадуется, конечно, — неуверенно подтвердил Эдуард. — Куда ж он денется-то? Обязан обрадоваться. Он же одинокий. Ни друзей, ни родственников, еле ползает, нуждается в уходе. Я сам-то социальный служащий, помогаю ему дважды в неделю. Магазин там, лекарства, все такое, согласно перечню…
— Чаевые всякие?
— Вообще-то нам запрещено…
— А где он живет?
«Я не должен этого говорить, — сообразил Эдик. — Вот сейчас встану и уйду, скажу, что позвонить нужно, что сразу вернусь, а сам уйду — и все».
— В центре. У него большая квартира, — услышал он свой голос.
— Ого! И живет один?
— Один, я же объясняю. Он бывший полковник ядерных войск вроде.
— Ядерщик, значит. Видишь, это у нас на генетическом уровне, — обрадовался неожиданному доказательству старик. — Он ядерщик, и я ядерщик. Бывает же совпадение!
— Действительно, надо же — сразу два ядерщика… — Эдуард словно принял сыворотку правды и не владел собой. Вопреки здравому смыслу молол все что ни попадя, стараясь зачем-то еще и понравиться жутковатому собеседнику: — Так вот, детей у них вроде не было, ядерная радиация, наверное, поспособствовала, точно не знаю. Жена умерла пару лет назад от старости, вследствие естественных причин. Родители, ясное дело, в могиле давно, непонятно где. Братья-сестры, тетки-дядьки, если и были, то покоятся тоже. О других родственниках ничего не известно, наверное, тоже дуба дали по месту проживания. Сплошной погост, куда ни кинешь глазом, получается.
— Ух ты, сильно! Тогда действительно обрадуется. Слушай, как тебя зовут-то все-таки?
— Эдуард.
— Надо же, и меня Эдуард. Слушай, тезка, ты дай мне его адрес, но ничего ему не говори. Хорошо? Я сам его навещу. Такая радость — брат нашелся. Бывает же везение! Согласен? Не скажешь ему?
— Не скажу. Он живет на Кирова, дом 14, квартира 25. Только вы смотрите, аккуратнее, он слабый очень, может не пережить радости. У нас случай был курьезный, еще до меня, лет пять назад. Сейчас будете смеяться, — уверенно предположил Свекольников и сам пакостно хихикнул. — Одна сотрудница — она уже не работает, конечно, — пошла в магазин, что ли, или в аптеку, возвращается, а бабуля, за которой она ухаживала, ласты склеила ни с того ни с сего. Лежит в полный рост на кровати, мертвая.
— Действительно, очень смешно.
— Что вы! Сотрудница, само собой, вызвала скорую и милицию, все как положено. Так первая и попала под подозрение. Наручники на нее надели — и в КПЗ. Представляете? Ни за что! Чуть не посадили.
— Это они могут.
— Ага. Предъявили обвинение, что, мол, нарочно довела пожилую женщину до смерти, чтоб квартирой завладеть.
— Невероятно!
— Да, не то слово! Ведь никаких завещаний и дарственных-то на нашу работницу оформлено не было. Как завладеешь-то? Еле-еле вырвалась она от них. Начальство характеристики положительные писало, к следователю ходило. Слава богу, нашлась другая женщина, на которую покойница составила договор пожизненной ренты, но там все чисто. В итоге обвинение сняли, сотрудницу отпустили. Говорят, она под краской поседела сразу вся и затем резко уволилась. Теперь, я слышал, она в риелторы подалась. Так вот, что самое интересное-то…