— Можешь идти, — чуть дрогнувшим голосом обратился он к молодому человеку.
Его спутник открыл дверцу, ничего не сказав, вышел из салона и направился к пассажу, а «Волга» медленно отъехала.
Дана и Валентина Андреевна вышли из магазина и увидели немцев, столпившихся вокруг что-то оживленно рассказывающего гида, а также молодого человека, подошедшего к ним. Он был чисто выбрит, одет в темную куртку, и Валентина Андреевна подумала, что куртка несколько не по сезону, учитывая сегодняшнюю теплую летнюю погоду. Незнакомец все ближе подходил к группе, на ходу расстегивая куртку, и она успела заметить какие-то непонятные устройства, провода, металлические части.
«Наверное, сейчас такая мода у молодых, — недовольно подумала она, — как хотят, так и одеваются».
Молодой человек подошел вплотную к иностранцам, но те не обратили на него никакого внимания. В этот момент Дана позвала Валентину Андреевну, и та на секунду отвлеклась. А когда снова посмотрела на неизвестного, буквально застыла на месте, увидев его спокойные и какие-то отрешенные глаза. Сжатые губы. Непонятную решимость. Он достал из кармана небольшое устройство, похожее на телефон, и сделал еще один шаг по направлению к иностранцам. В эту секунду Валентина Андреевна вдруг поняла, что это не новая мода — на молодом человеке надет «пояс смертника», который она иногда видела в фильмах про террористов. Она хотела крикнуть, предупредить, сбежать, но не могла произнести ни слова, словно в этот момент время остановилось, не смогла даже повернуть голову, чтобы предупредить свою спутницу. В эти мгновения она ни о чем не думала. Не вспомнила ни свою дочь, которая недавно развелась с мужем, ни свою трехлетнюю внучку, ни мужа, который должен был завтра вернуться из командировки в Архангельск. В такие минуты как будто отключаются все чувства, и человек, словно зачарованный, ждет своей неминуемой гибели.
Парень в куртке поднял правую руку, в которой держал какую-то коробочку, и… прозвучал взрыв. Это было последнее, что увидела в своей жизни Валентина Андреевна. Раздались крики ужаса и боли, звон разбитых витрин, стоны умирающих и раненых. Некоторые падали на пол, другие, наоборот, выбегали из магазинов, пытаясь рассмотреть в дыму, что именно произошло. Валентину Андреевну позже опознали по обручальному кольцу с ее инициалами. В отличие от нее Дана почти не пострадала, если не считать осколка, пробившего сердце. Смерть молодой девушки была такой же мгновенной, как и смерть ее спутницы.
Глава первая
Они играли в шахматы с Эдгаром Вейдеманисом, когда зазвонил телефон. После третьего звонка включился автоответчик, предложивший оставить свое сообщение. И они услышали взволнованный голос Леонида Кружкова. Они вдвоем с супругой работали в небольшом офисе на проспекте Мира, куда приходили все сообщения и письма для Дронго.
— Извините, что я вас беспокою, — начал Кружков, — но мне звонили из Лондона и просили о срочной встрече.
Дронго продолжал обдумывать свой ход. Он явно проигрывал эту партию своему напарнику. Вейдеманис играл гораздо сильнее него и выигрывал четыре партии из пяти. Зато в одной из пяти реванш обычно брал Дронго. Теперь была явно не пятая партия, и он понимал, что практически потерял все шансы на ничью, но продолжал искать возможный вариант.
— Это к тебе, — сказал Вейдеманис, показывая на телефон.
— Добрый вечер, Леонид. Что случилось? — ответил в трубку Дронго.
— Звонил из Лондона ваш знакомый Николас Стайнфелд, — сообщил Кружков. — Он просит вас встретиться с его другом, который специально для этого прилетел из Тель-Авива.
Николас Стайнфелд, бывший сотрудник МИ-6, работал в крупной английской инвестиционной компании, и они часто помогали друг другу в сложных ситуациях, когда требовалась срочная помощь. Дронго знал, что Стайнфелд никогда не будет звонить по пустякам. Он посмотрел на сидевшего напротив Эдгара Вейдеманиса, и тот молча кивнул. Оба были достаточно подготовленными профессионалами, чтобы не понимать происходящего. У Стайнфелда был номер мобильного телефона Дронго, но он позвонил Кружкову. Лишних слов не требовалось. Очевидно, бывший английский разведчик, считая, что их разговор так или иначе могут прослушать, демонстративно позвонил на городской телефон Кружкова, подчеркивая некую отстраненность от этого дела и вместе с тем давая понять своему знакомому, что дело достаточно важное.
— Фамилию знакомого он назвал? — уточнил Дронго.
— Нет. Но оставил его телефон. Сказал, что вы можете позвонить ему, если захотите. Или самому Стайнфелду.