— Нет, спасибо, — пробормотала Катя, протискиваясь в освободившийся лифт. — Меня ждут.
Она быстро нажала кнопку и с облегчением прислонилась к стенке кабинки. Сил совсем не осталось.
— Жаль, — успел крикнуть неугомонный парень в закрывающиеся двери. — Вы много потеряли, с нами весело.
Катя ничего не успела ответить — лифт плавно пополз вверх, отрезая от нее настойчивого весельчака. Она только головой покачала — надо же, какой богатый на поклонников вечер. Давненько такого не было. Можно сказать, сами штабелями укладываются. Правда, долго обольщаться Катерина не стала. Привычное здравомыслие тут же расставило все по своим местам — Катя прекрасно понимала, что Алишеру нужна была не она, а доступ к делам Константина, а веселый блондинистый разгильдяй привязался к ней просто так, от безделья и желания подурачиться. Хмыкнув, Катя вышла на своем этаже и направилась к номеру. Миновав люкс начальника, она непроизвольно замедлила шаг, прислушиваясь к происходящему за его дверью. Правда, как ни вслушивалась, так ничего и не услышала. Видимо, босс еще не вернулся. Судя по всему, он сейчас наслаждается шашлыками и вином в обществе Виктора и неизвестного ей Демиса. А, ну и девочек, естественно, куда же без них?
Оказавшись в номере, Катерина с наслаждением скинула туфли и, сминая ворс ковра босыми ступнями, прошла в спальню. Аккуратно сняв платье и убрав его в шкаф, она быстро ополоснулась под душем, сняла с лица макияж и без сил рухнула в постель.
Второй рабочий день ее новой жизни подошел к концу.
ГЛАВА 6
В огромном особняке, на берегу шумной Мзымты, было немноголюдно. Хозяин с хозяйкой, двое гостей, да трое рабочих — вот и вся компания. Обычно, в доме Демиса Сергеидиса до поздней ночи раздавались громкие мужские голоса и веселый женский смех, слышались длинные цветистые тосты и рекой лилось вино. Но это обычно. Сегодня же в просторной усадьбе было непривычно тихо. За большим столом, под увитым виноградом навесом, сидели трое мужчин. Они неторопливо пили ароматное домашнее вино, ели запеченную на углях форель и изредка перебрасывались парой-другой фраз. Сонную тишину раннего осеннего вечера нарушал лишь шум реки, да шкворчащие звуки жарящегося на мангале мяса.
Толстый рыжий кот лениво растянулся неподалеку от хозяина, ненавязчиво следя прижмуренными глазами за движениями его рук. Чуть в стороне, у беседки, примостился крупный английский бульдог, внимательно наблюдающий за происходящим во дворе. Воспитание не позволяло ему выпрашивать еду, но интуиция и опыт подсказывали, что нужно держаться поближе к столу. Со временем, кто-нибудь из гостей обязательно сдастся и поделится лакомым кусочком, уж в этом Черчилль не сомневался. Он меланхолично смотрел на неразговорчивых мужчин, и во взгляде его читалось бесконечное терпение.
— Черчилль, не делай вид, что ты неделю ничего не ел, — добродушно пророкотал хозяин дома — высокий, полный брюнет, с густой проседью в черных, как смоль волосах. — Не дави моим гостям на жалость.
Пес обиженно гавкнул.
— Да, ладно, Демис, чего тебе, мяса жалко, что ли? — хмыкнул невысокий, щуплый мужчина, сидящий за столом. — На, Черчилль, держи.
Крупный кусок баранины звучно шмякнулся перед носом у бульдога. Пес тоскливо посмотрел на еду, но даже не шелохнулся.
— Ничего себе, дрессировочка, — присвистнул гость.
— Черчилль, можно, — коротко разрешил хозяин, и бульдог тут же проглотил подачку. Демис покачал головой и посмотрел на приятеля. — Витя, ты его не закармливай, — предупредил он. — Эта скотина и так уже целый таз мяса сожрала, лопнет скоро, а все смотрит голодными глазами.
— Вот это аппетит, — хохотнул Виктор. — Уважаю. Не то, что…
Он не успел договорить. Из невысокого бревенчатого строения, в глубине сада, появился худощавый, темноволосый паренек и громко доложил:
— Дядя Демис, Нико говорит, что баня уже готова. Париться сейчас будете, или попозже?
— Арес, чего кричишь? Видишь, люди отдыхают, еду кушают, зачем ты их торопишь? Скажи Нико, что придем, когда стемнеет.
Хозяин дома укоризненно посмотрел на своего работника и покачал головой.
— Молодежь, — вздохнул он. — Все бы им побыстрее.
А потом, обернулся к светловолосому мужчине, сидящему во главе стола, и, заглянув ему в глаза, спросил:
— Костас, ну, что ты, как не родной? — Густые брови говорящего дернулись и стремительно сошлись на переносице — Хочешь, Оксану позову? Она же тебе всегда нравилась. Или Кариночку, а? А может, кого из новеньких глянешь? Среди них такие цыпочки есть… Нимфы, — он подозвал одного из работников и приказал: — Роберт, сходи за Снежанной и Тамилой. И рыжую захвати… Как там ее?.. Альбину.