- Ты чего? - удивилась Таня.
Тогда засмеялся и Олег, а вслед за ним волна смеха пошла по всему столу.
- Я что, запачкалась? - схватила салфетку Таня.
- Света только отрицательно покачала головой, не в силах произнести ни слова.
Таня огляделась, с трудом увидев двух - или одного? - смеющегося официанта, "поквакивающего" Олега и веселящихся туристов и присоединилась ко всей хохочущей компании. Со смехом туман из головы выплеснулся, и у Тани сама собой навелась резкость.
- Мать, ты что, пила? - сквозь приступ затихающего смеха спросила Света.
- Нет, мы не пили ни грамма.
- Тогда отчего ты такая пьяная? - хихикнула подруга.
- Не знаю... От любви, наверное, радостно поделилась с подругой Таня.
- Вы хоть сегодня спали? - посочувствовала подруга.
- Спали. После четырех ночи... или пяти?.. - с сомнением ответила Таня.
- А кавалер-то, хоть и помят, но еще хоть куда, - сиронизировала Света.
- Куда, куда. Сейчас только в койку, - ответила Таня, что вызвало новый приступ смеха у Светланы.
- Куда ему в койку? - посочувствовала Светлана, - ему бы сутки передышки, а то живым домой не довезем.
- Да я не в том смысле, - пыталась пояснить Таня, что только усилило веселье.
- Да уж, смысла в этом маловато... - продолжала веселиться Светлана.
- Зато сколько удовольствия! - хихикнула Таня.
- Я уж вижу, вы тут из удовольствия не выходите... - давилась смехом Светлана.
Поняв, что подругу не переговоришь, Таня вернулась к завтраку. В этот день официант поставил перед Таней две креманки с желе и кофе со сливками. Видимо, он Тане сочувствовал и пытался, как мог, помочь ей вернуть силы.
До обеда любовники отсыпались. Каждый в своем номере...
После обеда Олег уехал в Сочи, а подруги пошли погулять в прекрасный, хоть и замороженный, парк Дагомыса. Девушки направились в сторону моря, и Светлана, с наслаждением вдохнув влажный морской воздух, сказала:
- Люблю такую погоду и воздух... Он напоминает мне Питер. Все клянут сырой климат, а мне нравится...
- Я была пару раз в Ленинграде, но только летом, в период белых ночей.
Красиво, но непривычно. Мне фонтаны понравились и дворец в Петергофе. А море мелкое, как на Рижском взморье...
- Я там училась, - мечтательно стала вспоминать Светлана. Пять лет. Жила в общаге. Нас в комнате было четверо - южная красавица Фарида, седьмая дочка из бедной среднеазиатской семьи, мы звали ее Фая; сибирская красавица Александра, пра-пра-правнучка одного из декабристов из старинного дворянского рода; Елена, рыженькая голубоглазая "лисичка" из интеллигентной Львовской семьи преподавателей вуза и я.
- Географический коктейль, - неудачно пошутила Таня.
- Да... - произнесла Светлана, находившаяся в эту минуту где-то далеко во времени и пространстве. - Компания была колоритная.
Нахлынувшие воспоминания стерли со Светиного лица маску жесткости и непроницаемости. Наивная восторженность и влюбленность в мир распахнули зеленоватые глаза, голос стал мягче и задушевнее.
Таня, уловив в голосе подруги новые нотки, удивленно посмотрела на Свету и подумала:
"Ну и ну! Как она тепло о них говорит! А на меня все рявкает..."
Света, между тем, продолжала:
- Мы участвовали в студенческой самодеятельности; Саша, Лена и я пели, Фая прекрасно танцевала, но нас все равно окрестили "квартетом". Фая, к слову сказать, танцевала прекрасно. Гибкая, с широкими бедрами, но абсолютно плоским животом, пронзительными карими глазами под изломанными дугами тонких своевольных бровей, Фая производила ошеломительное впечатление на публику. Горячий южный темперамент сыграл с ней роковую шутку: за неделю до свадьбы она сбежала от старого обеспеченного мужа, у которого была куча детишек от предыдущих браков, потому ему нужна была молодая нянька и последняя услада его старости, сбежала с молодым ровесником Фарханом или Фархадом - точно не помню его имени - сначала в Ташкент, а потом, когда за ним устроили охоту милиционеры - он оказался вором, - перебрались чуть ли не автостопом в Москву, где ее парень занялся привычным для него делом, а Фая поступила на факультет иностранных языков в наш институт. Фархан (остановимся на этом имени) снимал в Питере комнату, в которой они с Фаей встречались почти каждую неделю. Фая обычно возвращалась от него в понедельник утром, прямо на занятия, как правило, в новом наряде или с новым украшением. Мы Файку предупреждали, что носить краденое опасно, но молодой красивой девчонке из бедной семьи невозможно было устоять перед соблазном. А украшения она носила недолго, обычно неделю, другую, потом сдавала в ломбард, - и больше мы этой "побрякушки" не видели.
Четыре года у молодых людей все шло гладко, а на пятом курсе, прямо осенью, Фархана арестовали. Фая чудом не пошла соучастницей по делу, но жить ей после этого стало невмоготу. И не в том дело, что денег стало меньше, - к тому времени мы все подрабатывали переводчицами в Интуристе, репетиторством, письменными переводами через ТПП (Торгово-Промышленную Палату) и студентам других факультетов, особенно заочникам, - катастрофа была в том, что на воле остались его бывшие подельники, которые требовали от Фаи какой-то, якобы утаенной от них, доли. Фая ни о какой доле не знала, но девушку, что называется, "взяли в оборот". Похоже, ее заставили "отрабатывать" долги Фархана, проще говоря, сделали из нее проститутку. Вытащить ее из этого омута мы не смогли. Первое время она просто исчезала по ночам, - это было, когда мы еще не знали, что ее парень арестован, и у нее проблемы. Потом стала появляться с синяками на теле, измученная и какая-то невменяемая. В такие дни она на занятия не ходила, а только отлеживалась, по три-четыре дня не выходя даже в студенческую столовую. Когда мы попытались разговорить ее, она все рассказала и добавила, что "ее песенка спета", ОНИ ее не выпустят... Мы предлагали тайно вывезти ее за город, в другую местность, к родителям любой из нас, но она отказалась, уверенная в том, что ее немедленно выследят, да еще создадут немалые проблемы приютившим ее родителям. Подводить так своих родителей, конечно, не хотел никто... - Света запнулась, словно наткнувшись на давнюю вину. Несколько секунд она отчаянно боролась с этим губительным чувством, угнетавшим ее много лет, потом, сдавшись, выдохнула:
- Что мы, совсем еще сопливые девчонки, могли тогда сделать? - И, помолчав, продолжила, - Однажды она появилась после трех недель отсутствия, быстро забрала свои вещи, которые ее вовсе не интересовали, - она пришла, чтобы с нами попрощаться и предупредить, чтобы ее не искали. На предложение вызвать милицию она грустно улыбнулась, сообщив, что перед общежитием ее ждет "машина сопровождения", на которой ее должны были доставить в какой-то загородный бордель, которым пользуются и милицейские чины с большими звездами... Больше мы нашу красавицу Фаю не видели...
Света замолчала, вновь переживая трагедию близкого ей человека. Девушки спустились к пляжу, побродили по мокрой гальке. Таня подняла обкатанный морем кусочек красного кирпича размером в треть ладони, провела по нему пальцами правой руки, ощущая приятную шершавость, и положила в карман пальто.
- Пятки тереть будешь перед приемом кавалера? - пошутила Светлана.