Ждать пришлось шесть минут. Целых шесть минут!
Всю дорогу Руслан думал только о том, чтобы не было пробок. Чтобы светофоры давали зелёный свет. Только бы успеть.
Едва машина остановилась, он выскочил из такси и хотел бежать на кладбище, но таксист закричал, требуя оплату. Руслан нервно обшарил карманы, ничего не нашёл и только потом вспомнил, что можно сделать перевод.
Как всё это не вовремя!
Быстрее. Быстрее.
Бежать.
Он заскочил на территорию кладбища и беспомощно огляделся. Как искать Сторожа? Может, нужен какой-то ритуал? Знак? А он ничего не знает. Бесполезный, никчёмный идиот.
Где ты, Сторож?!
— Я тут, — раздался голос у него за спиной. — Когда я действительно нужен, меня достаточно просто позвать.
Руслан повернулся: между оградками стоял пожилой мужчина с ярко-синими глазами.
— Бьёрн... он... — затравленно выдохнул Руслан, — помогите!
— Что с ним?
— Его ранили каким-то чёрным ножом. Вроде, несильно, в ладонь. Но у него изо рта чёрная жижа льётся. Он велел вас найти. Помогите.
— О, вот как? — слабо удивился Сторож. — Запрещённый артефакт? Давно такого не видел... что ж, он умирает.
— Вы поможете?
Сторож молчал мучительные несколько секунд, глядя Руслану в глаза. Казалось, пристальный взгляд Сторожа проникает в мозг, в память, в самую суть личности. Выворачивает наизнанку. Просачивается в глубину. Ощущения хуже Руслан не испытывал. Но он не отвёл бы глаза даже под страхом смерти. Ни за что.
— Хорошо, — кивнул наконец Сторож. — Я дам тебе шанс. Ищи его надгробие.
Сторож махнул рукой в сторону бесокнечного ряда могильных плит. Только что там возвышались голубые оградки и плиты разной высоты, окружённые редкими кустами и рыхлыми сугробами. А теперь перед Русланом тянулась дорожка, вдоль которой стояли одинаковые плиты. До самого горизонта.
— У тебя не так много времени, — проговорил Сторож.
И Руслан шагнул на дорожку.
Как найти плиту Бьёрна? Почему у него вообще есть надгробие?!
Так, это потом. Сосредоточься. Ищи.
Руслан всматривался в таблички на плитах. Плиты, кстати, оказались не идентичными: одни явно новые, другим, видимо, несколько лет, а некоторые выглядели совсем древними. Нигде ни цветов, ни венков, ни подношений.
Так, плиты с женскими именами определённо не подходят. Он огляделся.
Идём дальше. Бьёрну около тридцати. Значит, не годятся и те, что датированы, серединой прошлого века, например, и те, чьи владельцы — сверстники Руслана.
Стало понятнее, что искать, но как найти среди оставшихся плиту наставника, Руслан по-прежнему не представлял. Он ведь не знает, как зовут наставника по паспорту, а тут всюду высечены полные ФИО.
Руслан шёл и шёл, скользя взглядом по фамилиям и именам. Никаноров. Фильченко. Петров. Батуев. Микоян. Сергеев. Зайцев. Кузнецов... возле этой плиты он остановился, сам не понимая, в чём дело. Ещё раз оглядел надгробие. Ага, плита довольно старая, а дата смерти... дата смерти пятое апреля этого года... сегодня...
Кузнецов Михаил Владимирович. Дата рождения подходит: этому Кузнецову в августе исполнится... исполнилось бы двадцать девять лет. А “Бьёрн” это вроде бы “медведь” на одном из скандинавских наречий.
Руслан сглотнул, зажмурился на секунду, а потом хрипло сказал:
— Это оно. Надгробие Бьёрна.
Из-за спины неслышно вышел Сторож.
— Верно. Как видишь, он уже умер. Минут пятнадцать назад.
— Вы можете ему помочь? — Руслан словно бы не слышал Сторожа. Ничего после слова “верно”.
— Упрямый, — одобрительно кивнул Сторож. — Весь в учителя.
Он протянул руку и коснулся плиты Бьёрна.
— Я помогу, — он провёл пальцами по дате смерти, и она исчезла. — Будешь должен.
Руслан кивнул — и тут же услышал странный шум. Он повернул голову: из земли медленно и неотвратимо прорастала новая плита. С табличкой “Чужих Руслан Николаевич” и датой его рождения.
— Теперь иди обратно, — спокойно сказал Сторож.
Руслан ещё раз взглянул на свою плиту и сделал шаг в сторону. Он тут же оказался на обычном кладбище среди оградок, надгробий, искусственных цветов и покрытых мелкими почками кустов.
Руслан пошёл к выходу, ощущая, как от чудовищного напряжения последних нескольких минут затекли плечи и спина.
Не хотелось думать ни о чём. И в ожидании такси он слушал, как щебечут воробьи, и смотрел, как блестит вода в проталинах.