Наконец Бабушкин вернулся и принёс шесть разных бутылок. Ни пиво, ни вино, ни водка никак не повлияли на грибоеда. Но стоило капнуть на кусочек гриба знаменитой местной настойки — грибоед засветился красным, а у Руслана на долю мгновенья вспыхнул болью левый глаз.
— Ничего себе, — удивился Руслан. — Никогда не видел, чтобы что-то светилось красным.
Только глаза гадючьей матери, вселившейся в маму Славика.
— Видимо, реагирует на сочетание спирта и мяты. Или что там ещё в этой настойке! — кивнул наставник.
— Даже так бывает? — покачал головой Бабушкин.
— О, бывает всякое! — невесело усмехнулся Бьёрн. — Звоню в спецотдел. Пусть они зачищают грибную полянку и выясняют, с чем там грибоед реагирует.
Зачищать полянку спецотдел поручил самому Бьёрну, а вот исследования они сами проведут.
— Слушай, — спросил лейтенант, когда видящий закончил разговор, — а почему всё-таки одни убивали, а другие нет? Настойку-то многие пили. И грибами многие закусывали.
— Ученик, какие есть идеи?
Руслан припомнил то немногое, что знал о деле Ростовцева, и всё то, что знал о существах, способных влиять на людей.
— Наверное, грибоед с настойкой менял их восприятие, — медленно сказал Руслан.
В памяти всплыла история с паранойником. Тогда родные лица родителей казались неуловимо чужими, неправильными и потому зловещими. Хотелось бежать от них прочь. Знакомые предметы и места тоже выглядели иначе: смотришь на свою, с детства привычную комнату, и вместо того, чтобы ощутить себя в безопасности, хочешь бежать. Потому что всё не так.
А ведь Бьёрн говорил, что некоторые из-за паранойника становятся агрессивными и не бежать хотят, а выбивать из странных чужаков правду о том, где настоящие родные.
Руслан невольно поёжился и закончил мысль:
— И они видели в тех, кого любили монстров, злобных двойников. А может, становились настолько не в себе, что думали, что вот так — ножом или ударами — надо проявлять любовь...
Руслан снова поёжился. Каково это — прийти в себя после гулянки и понять, что зарезал отца или убил лучшего друга? Только сейчас он начал понимать, что с ним едва не сотворил покойный Винсент. Сложись всё иначе, он, Руслан, мог бы причинить вред родителям, Славику или Регине, напасть на Кобру или на Бьёрна... Как бы он с этим жил?
— А что будет теперь с этим Ростовцевым? — внезапно охрипшим голосом поинтересовался Руслан.
— Если докажут, что это из-за влияния существа, то отмажут от тюрьмы по психиатрии, — ответил Бьёрн и добавил:
— А может, у пьяного любовь и ненависть местами менялись из-за грибоеда, — добавил Бьёрн.
— А так и без всяких грибоедов бывает, — тяжело вздохнул Бабушкин. — Без всяких существ...
Обещание
26 сентября
В понедельник Руслан познакомил Катю со Славиком. Лучшему другу Руслан в самых общих чертах рассказал, кто такая Катя, откуда взялась и чего от неё ожидать. Но только в общих чертах. В деталях пока и сам не разобрался.
Славик загадочной девушкой был очарован. Она в свою очередь улыбалась его шуткам и вела себя почти прилично. Заявила только, что Руслан — её давно потерянная и вновь обретённая половинка и что они должны быть вместе навеки. Руслан поймал обалдевший взгляд друга и помотал головой: мол, шутит она так.
Катя обменялась со Славиком номерами и даже позволила обнять себя на прощание.
Когда Славик умчался на какую-то встречу с одногруппниками, Катя сказала:
— Ох, он настолько слепой, что мне его почти жалко! Противно немного и жалко. А он даже не понимает, насколько калека.
Она с брезгливым выражением лица пожала плечами и стряхнула пылинку с нового светло-голубого свитерка.
Руслан почувствовал, что закипает. Как Катя смеет так отзываться о Славике? Да неважно, что он не видящий! Да и вообще что за стремление делить людей на правильных и нет.
Руслан постарался взять себя в руки и негромко произнёс:
— Не надо так говорить о людях. И особенно о Славике. О нём — не надо.
Катя удивлённо воззрилась на собеседника, как будто он внезапно покрылся шерстью или отрастил рога.
— Вот не ожидала от тебя такой страсти! И ради кого — ради какого-то парня?! — она всплеснула руками. — Может, ты всё-таки гей, а?