Фрэнсис передала пояс мне. Металл был грубым и шипастым, будто после создания его не отполировали, и оказался намного тяжелее, чем я ожидала. Он охладил воздух около моих рук, дыхание мое выходило облачками пара. Только простак может носить его; тело обычного человека замерзнет.
Фрэн сказала то, что все остальные подумали.
–– Я хочу такой.
–– Я не сомневаюсь относительно этого, –– сказала Бекки, забрав пояс, как только он прошелся по нашим рукам. –– И если у вас есть ум и средства, однажды вы сможете заполучить себе такой. Но не сейчас. Вы не знаете, как им пользоваться, да даже если и узнаете, более безопасным он не станет. Возможно, только опаснее. Вместо этого сегодня мы будем учить вас нескольким уловкам, чтобы сбежать, если сможете, и драться, если не сможете. Все дело в мягких местах. Глаза, уши, колпак, –– сказала она с нажимом и затем хлопнула в ладоши. –– Хорошо, выберите партнеров и помните, это просто практика, никакой реальной силы в удар вкладывать не нужно. Тот, кто забудет об этом, получит настоящий удар в ответ.
14
Принадлежность к кухонным крысам означала ранние подъемы и поздние вечера, а также, что обычно последней уходила именно я.
Одной октябрьской ночью кухня оказалась почти пуста. Большинство детей уже поели и вернулись в общежитие. Обычно я помогала тому, кто сушил посуду, и мы возвращались в общежитие вместе, поскольку в школе не приветствовались прогулки детей поодиночке. Моим партнером была девочка постарше. Она не была злюкой, но я до сих пор не стала «своей», поэтому трудно было ее разговорить.
Мы поставили последнюю тарелку и вытерли раковину, но Повариха Белла остановила нас, когда мы направились к двери.
–– Ты можешь идти, Сара. Эбби еще не закончила.
Мы с Сарой переглянулись.
–– Не закончила? –– спросила я.
Повариха Белла покачала головой, беря ведро и деревянную щетку из нижнего шкафа.
–– Полу нужна хорошая чистка. Только стой там, –– сказала она, махнув мне ведром. –– Наполни его мылом и водой.
На мгновение Повариха Белла уставилась на меня, и Сара опустила взгляд в пол, затем я подавила вздох, подошла и взяла ведро. Я поставила его наполняться горячей водой (разумеется, горячей, всегда только горячей), и стала охотиться под раковиной за мылом.
Сара в дверном проеме заколебалась, затем подошла и помогла мне достать из раковины тяжелое ведро, наполненное до краев.
–– Наберешься сил и станет легче, –– сказала она тихо, когда мы ставили ведро. Вода хлюпнула и перелилась через край на кафельный пол.
–– А я что по-твоему делаю? –– спросила я. Я знала, что пол мылся каждый день... я всегда должна была пропускать ребенка с ведром... но я обратила внимание на посуду. Это научило меня быть более наблюдательной.
–– Это просто. Мыло здесь...
Повариха Белла откашлялась, и Сара застыла. Повариха Белла подошла к двери и открыла ее.
–– Доброй ночи, Сара. Не забудь остатки.
–– Я... могу помочь.
Повариха Белла кивнула, будто она была уверена, что Сара могла, а затем кивнула на дверь. Сара вытерла руки о юбку и убежала.
–– Хорошо поработали сегодня вечером, –– пробормотала Повариха Белла, когда прошла мимо.
Дверь хлопнула и закрылась с приглушенным шлепком. Из ведра поднимался пар. Я села на пятки, ненавидя спрашивать, но больше всего ненавидела, когда Повариха Белла ругалась на меня за то, что я делала что-то неправильно.
–– Что...
–– Разбирайся, –– сказала Повариха Белла, вытаскивая классную доску из задней стены и неся ее на обособленный стол. –– Ты не глупая, Эбигейл, поэтому делай так, как считаешь нужным.
Оказывается, пол моют точно также, как и тарелки. Как огромную тарелку, которую нужно мыть руками и на коленях, в которой есть укромные уголки, углы и места под столами, в которые нужно залезть, лежа на животе, чтобы нормально добраться до них. Это горячая, потная работа, мои рукава слишком прилипали к телу после десяти минут, что уж говорить о двадцати минутах. Но все не так плохо, особенно если сравнивать с необходимостью посмотреть Поварихе Белле прямо в глаза и говорить, что я не понимаю и не могу управиться. Когда я закончила, свет практически погас. Повариха Белла отложила свои поваренные книги и мел, ткнула мне на один-два угла, которые я должна была перемыть, вывела меня через внутренний двор к общежитию.
После этого раза уборка стала в порядке вещей; я оставалась после ужина и мыла пол щеткой. На кухне было брошено несколько вопросительных взглядов, когда Повариха Белла отметила: