— Вот! Вот оно! Так, теперь сядь.
Бьёрн подопнул к ученику стул.
— Терпи! Будет больно.
И рванул что-то в районе затылка.
Руслану словно спицу в затылок вонзили. Раскалённую спицу с двойным или тройным остриём. Первую секунду он не мог не то что говорить, а даже дышать. А потом вернулся голос — и он заорал.
— Тихо, тихо! — Бьёрн похлопал его по плечу. — Уже всё. Зато смотри, какая штука интересная.
Руслану всё ещё хотелось и бить Бьёрна чем придётся, и бежать куда-нибудь прочь. Но не глянуть на интересное он просто не мог.
Бьёрн зажал в пальцах крошечное зёрнышко, похожее на крупинку гречки, с тремя длинными и тонкими — меньше волоса — то ли усиками, то ли корешками.
— Редкий гость в городе. Медвежий сонник. Растение-паразит: по осени раскидывает семена по живым существам. В идеале — по тем, что в спячку впадают, а потом носитель, значит, спит себе, а сонник прорастает. Чем больше спит носитель, тем активнее зреет семечко.
— И что, медведь умирает к весне? — боль наконец отпустила, и Руслан заинтересовался судьбой несчастных мишек.
— Да нет, сонник силы набирается и к весне отделяется и прорастает в деревце, а медведь просыпается и живёт своей жизнью. А вот с человеком так не получается, человек — существо хрупкое и не такое сонное, — хмыкнул Бьёрн. — Едем.
Клиентка походила даже не на зомби, а на тень зомби той девушки, которую они видели на фотографиях. Встревоженная подруга ответственно не давала Алёне спать, но казалось, та видит ненастоящий листопад уже и наяву.
Бьёрн велел подруге выйти из комнаты, усадил безвольную Алёну на стул у окна и принялся откидывать русые пряди в поисках паразита. Женщина не проявляла никакого интереса к происходящему.
— Так-так-так, где же этот маленький паразит?… иди сюда… счас мы тебя вытащим… Ага, вот он! Руслан, иди сюда. Придержи её, а то мало ли.
Руслан кивнул, приблизился к клиентке вплотную, наклонился и осторожно обнял-обхватил её.
— Начинаю! — Бьёрн, видимо, ухватил семечко и потянул.
По телу женщины прошла судорожная волна. Клиентка затряслась и беззвучно заплакала. Вырваться не пыталась, но плечи и спину свело: Руслан ощущал её чудовищное напряжение.
— Хватит! Она не выдержит!
— Мда, сам вижу.
Бьёрн отошёл, а его ученик продолжил обнимать женщину. Трястись она перестала, но по лицу без остановки текли слёзы.
— Почему не получается?
— В ней за эти восемь дней сонник пророс гораздо глубже, чем в тебе. Возможно, проник во все органы. В мозг — вот точно.
Бьёрн извлёк из нагрудного кармана небольшую записную книжку в чёрном кожаном переплёте, открыл на заложенной странице и двумя сложенными пальцами начертил в воздухе серию знаков, видимо, сверяясь с рисунком. Тело Алёны словно обрело параллельную кровеносную систему: всюду виднелись тонкие ниточки, отсвечивающие зелёным. Ниточки сплетались, разделялись, пульсировали и пронизывали её с головы до ног.
— Что будем делать? — Руслан очень надеялся, что у наставника найдётся что-то и на такой тяжёлый случай.
Но Бьёрн выглядел раздосадованным.
— Сонник её достанет, где бы она ни была. Надо как-то изводить эту пакость. Вообще его некоторые жуки едят. Не настоящие, само собой, — Бьёрн оживился. — Наловим чернокрыльников или синих мушек — и пусть себе жрут эту гадость. Прямо в клиентку пусть ползут и обедают.
— Бр-р-р! А ей это не повредит?
— Неа, им люди не интересны. Им только растительных паразитов подавай. Хотя… — Бьёрн нахмурился, — счас они тоже в спячке! А спящие, они невидимы. Мда.
Руслан взволнованно прошёлся вдоль стены:
— И что, мы просто дадим ей… просто сдадимся?
Наставник встряхнулся:
— Нет, ни за что! Кто же нам за заказ заплатит, если клиент уйдёт в спячку? Я поспрашиваю наших: может, кто выращивает зелень в масштабе хотя бы теплицы.
В комнату заглянула Нина и несмело спросила:
— А вам какие-то особенные растения нужны?
Бьёрн глянул на неё так, словно забыл, что в квартире есть кто-то кроме них с учеником.
— Нет, любые, лишь бы достаточно много.
— Тогда, может, вам поискать… лекарство в Ботаническом саду? Вы извините: я не подслушивала нарочно, но тут даже соседей слышно. Если поможет Алёнку вылечить, то хоть жуки невидимые, хоть рог единорога — пусть! Вы можете, я знаю: мне вас тётя посоветовала — вы не помните, наверное, но вы её спасли, когда она ослепла.
— Врать не буду — не помню. Но главное сейчас то, что вы мне верите. Следите, чтобы она не засыпала, — велел Бьёрн. — Можете поливать, щипать, кубиков льда наделайте. Счас я ещё кое-что тут нарисую. Вот так. Всё, мы по вашей наводке пока сходим.