— Твои волосы? — поинтересовался Бьёрн.
— П-п-похоже…
Наставник начертил в воздухе знак — тот засветился так, что Руслану пришлось зажмуриться.
— Твои, — сказал Бьёрн. — Похоже, кто-то натравил на тебя стаю. То-то вели они себя как ненормальные. Все только на тебя и глядели. Звоню в спецотдел?
— Не надо, — Демон разом сник и погрустнел. — Я сам разберусь, ладно?
Потом паковали вещи обратно в рюкзак Бьёрна, отряхивали Демона от смёрзшегося коркой снега. Вещи из мешочка сожгли на месте.
Молчаливый усатый таксист сначала закинул Демона в район автостанции, потом довёз их до дома Бьёрна.
Уже дома Руслан спросил:
— А как можно натравить существо на человека? И кто это сделал?
— Кто сделал — не знаю. Видимо, знакомый Демона. Явно же что-то личное. Может, он с женщиной поссорился? — наставник пожал плечами. — А вот как, могу объяснить, только делать так нельзя. Товарищи видящие могут не понять. А уж спецотдел точно не поймёт. Такая развлекуха на хороший срок тянет.
Руслан задумался. Бьёрн пока поставил чайник, вытащил чашки из чёрного шкафа над раковиной, сунулся в холодильник.
— Получается, не все видящие между собой ладят?
— Ну ты спросил, ученик! Конечно, не все! Видящие — они же люди, а людям только повод дай — живо начнут доказывать: мол, я прав, а вы нет. И всех несогласных покарать.
Руслан хотел возразить, но тут же вспомнил родителей. Ведь это они и хотели доказать: что они правы, а он — нет. Бабке они, получается, верят, а ему, своему сыну, нет! От этих мыслей было и горько, и яростно.
— Ну, давай подкрепляться! — Бьёрн выставил на стол мясные закуски, холодную варёную картошку, густо посыпанную зеленью, хлеб и плошку со смородиновым вареньем.
Руслан ухватился за чашку с горячим чаем, а есть вроде даже и не хотелось.
— Бьёрн, а что это за бабка в Рябиновке? Она тоже видящая?
— Ага. Не знаю точно, как она это делает. Наверное, редкую тварь прикормила. Но у спецотдела к ней вопросов нет, так что… — он махнул вилкой с насаженным на неё кусочком грудинки. — Шарлатанствует себе потихоньку, а наши к ней обычно по своей воле обращаются. Ну и маленьких совсем родители иной раз привозят.
— А наши-то зачем? — удивился Руслан.
— Хотят перестать видеть, — пожал плечами наставник. — Мне не понять, но я знаю, так бывает.
Бьёрн отложил вилку.
— Тех, кто способен видеть, вообще-то много. Некоторые даже считают, что все люди обладают даром, просто выраженным в разной степени. Если у видящего слабый дар, а увиденное скорее пугает, то он может постараться просто игнорировать всех этих мушек, рыбок и монстров. Ну знаешь, долго-долго убеждать себя, что всё это “просто померещилось”. И тогда дар со временем гаснет. А вот развитое видение так не погасить. Вот тут и нужна бабка из Рябиновки. Грубо, больно, опасно, но быстро. И можно жить нормальной жизнью.
— Но как же можно знать, что что-то есть, и добровольно отказаться это видеть?
— Вот и я не знаю. А ты ешь давай: а то ослабнешь, зачахнешь — и кто тогда мне будет помогать?
Квартира у Бьёрна крутая: стильная студия — Руслан такое раньше только в интернете видел. Чёрная кухня, каменно-серая жилая часть. На стене напротив кровати фотообои: зимний пейзаж — к серо-синей воде спускаются заснеженные горы, поросшие хвойными деревьями. Бьёрн сказал, это называется “фьорд”. Слово, как и пейзаж, было холодным, величественным и, на взгляд Руслана, очень далёким.
Все двери, дверцы, проёмы и пороги были испещрены знаками, невидными обычному человеку. Особенно много их было вокруг окон. Телевизора у Бьёрна не было, да и вообще мебели было немного: встроенный шкаф с одеждой, три длинные полки с книгами, стойка с ножами различных размеров и форм, неожиданно мягкий диван, накрытый пледом с изумительно сложным вышитым узором, низкий стол-трансформер, разворачивающийся в солидный обеденный.
Руслан поселился на мягком диване. Продолжал ходить в универ, отмалчиваясь на многочисленные вопросы встревоженного Славика.
За прошедшую неделю Руслан обзавёлся рюкзаком почти как у наставника: помимо соли и блокнота с ручкой там были два ножа — канцелярский и складной, фонарик, походные спички, моток тонкой и прочной верёвки, перчатки, мел в отдельном кармане, четыре протеиновых батончика и две плитки тёмного шоколада, смена одежды, пауэрбанк, запасной дешёвый телефон и аптечка.
У Бьёрна вещей было побольше, но, как сказал наставник, не всё сразу. Что-то можно добыть только самостоятельно и желательно в бою, что-то можно изготовить только из редких ингредиентов и в особый день, а кое до чего, по словам Бьёрна, нос ещё не дорос.