– Ладно, – отмахнулся профессор. Главное, деньги дали, а известить… Пошлет Гришку на станцию телеграмму дать. Было бы о чем.
Перемазанные землей мужики сидели на ящиках и курили. На газетах лежал скудный обед: алюминиевые миски, хлеб и луковицы, в тени остывал десяток бутылок импортного пива. Все-таки не советские времена, были бы деньги – теперь хоть пиво, хоть виски.
– Что, орлы? Нашли?
Не давая никому открыть рот, Элина Романовна забежала вперед начальника, повернулась к нему лицом, словно заслоняя от рабочих:
– Деревянное перекрытие, как вы и предполагали, профессор!
– Показывайте.
Раскрытый курган был похож на разоренный муравейник: верхушку и один склон начисто срыл экскаватор, обнажив наполовину сгнившие бревна. Когда-то их не очень старательно обтесали – профессор наклонился, поковырял пальцем и даже отломил влажную щепу. Будь он проклят, если это не десятый-одиннадцатый век! Все сходится. Скрестим пальцы, это должна быть могила того самого конунга.
Но откуда в Фонде знали, где именно финансировать раскопки? Загадка.
– Поели? Отлично! Пиво потом, а то знаю я вас. Володь, давай за рычаги, Григорий отвозит землю в сторону. Не ссыпайте рядом, не надо. Затем и самосвал пригнали. Землю потом рассыплем, переберем, там тоже могут быть находки.
Любопытный Гошка выкинул уже свою саблю и лез к бревнам, пытаясь сдвинуть одно с места. Моторный мальчуган. Мрачноватый, ну да ничего.
– Не лезь, дурик, придавит! – добродушно прогудел экскаваторщик. – Иди-ка к отцу.
Бревна были сложены не колодцем, как показалось сперва, скорее, вытянутой в длину конструкцией, посередине потолще, а ближе к краям сходящейся под острыми углами. Вверх торчал невысокий киль.
«Ладья это!» – осенило профессора. – «Имитация, конечно, но как бог свят – корабль! Точно ведь конунг, простых норманнов так никогда не хоронили».
– Верхние бревна снимайте вручную, техника там разворотит все! – крикнул он бригадиру.
Внутри корабля – а это он, он! – было нечто вроде утоптанной площадки, немного кривого прямоугольника, на котором лежал скелет в когда-то полном, а теперь начисто проржавевшем доспехе. Ни украшений, ничего – только железо. Угадывался шлем, съеденная временем кольчуга, на груди сложенные руки сжимали длинный меч, который острием указывал на стоящий в ногах странный ящик. Такого в захоронениях никогда не попадалось.
– Захоронение оградите лентами. А ящик сюда вытаскивайте!
Профессор был уже немолод, лезть в развороченную ладью, пока не убрали грозящие обвалиться боковые бревна, желания не было. А любопытство – не хуже Гошкиного! Тот вон уже залез, к мечу ручонки тянет, не обращая внимания на грозно глядящую Элину Романовну.
Двое работяг схватились за ящик, рассчитывая поднять его разом, но ничего не вышло. Словно за каменный пьедестал взялись, даже с места не стронули.
– Тяжелый он чегой-та, начальник! – вякнул Толик. Весь в наколках, он был самым живописным рабочим из всей бригады. И самым опасным, кстати: если удастся найти золото, за Толиком глаз да глаз. Не первая экспедиция у профессора и даже не десятая, насмотрелся он на таких деятелей. Сопрет ночью – и ходу.
Шестерым рабочим вытащить ящик тоже не удалось. Сдвинуть сдвинули, но не более.
– Володь, ковшом подцепишь? Аккуратно только.
Экскаваторщик кивнул, выглянув из кабины. Длинная стрела согнулась, повернула в сторону и начала распрямляться, жадно зачерпнув ящик вместе с грунтом. Словно съела. Но нет – вот еще поворот, пыхтение дизеля, потом добыча опустилась почти к ногам профессора внизу, на ровной площадке перед раскопом, утоптанной десятками ног.
На скелет все пока плюнули: чего там в нем интересного, мужик и мужик. Меч бы еще кого заинтересовал, да только от него остались одни воспоминания, ржавый шампур, не больше. А вот ящик притягивал внимание.
– Золотишко? – жадно спросил Толик. – Чисто просто интерес.
Вся бригада собралась вокруг найденного, пока профессор, не доверяя кому-то еще такую важную процедуру, довольно умело орудовал гвоздодером. Рыхлые старые доски отлетали одна за другой, обнажая совершенно неожиданное содержимое: параллелепипед из почерневшего, неровного, местами обколотого, но несомненного цемента.
– Не бжи, Толян! Тебе не достанется, – хохотнул Григорий. – Экспедиция государственная, вот в музей куда и уедет.
– А я че? Я ниче.
– Ну вот и сиди. А сопрешь чего – я тебя ментам первый сдам. Мы за два месяца здесь заработали больше, чем за три года каждый. Понимать надо.