— Один, — протянул настороженно Ершов.
— Герой! Никого не выдал. Все дела на себя взял. А дружки, которых ты выгородил, передачи тебе в колонии возили? А когда освободился, пальтишко, костюмчик преподнесли? В техникум устроили?
— Ничего никто мне не преподносил. Избили за то, что с легавыми... ну, с дружинниками, связался. Хотели еще раз бить, да Сергей не разрешил.
— Какой Сергей?
— Славин... парикмахер.
— И его послушались?
— Еще как!
Ершов разговорился. Но тут с задания стали возвращаться дружинники, и полковник прервал беседу.
Зина Мальцева и Петр Зотов закончили обход квартир в одном подъезде, остановились у квартиры, где жил Ручкин. Позвонили, но ответа не дождались. Зина предложила:
— Зайдем к соседям. Может быть, они знают, куда уехал Ручкин.
— Зайдем, — согласился Зотов.
Соседнюю дверь открыла пожилая рыхлая женщина в просторном халате, с полотенцем в руках. Она смотрела на них настороженно. Из глубины коридора появился ее муж, худой, болезненного вида мужчина, с седой щетиной на давно небритых щеках. Держался он несколько поодаль. Женщина, вытирая полотенцем потное лицо, быстро затараторила, не давая никому вставить слово:
— И что вы все ходите, все выспрашиваете, высматриваете? Мы с Георгием ничего не знаем. Что видели, то сказали. У него, — она кивнула в сторону мужа, — после убийства давление поднялось, а я, как засну, каждую ночь покойников вижу. Что же вы, не знаете, что старым людям волноваться нельзя? Мы ж пенсионеры, нам доктор велел каждый вечер в садочке сидеть, по скверу прогуливаться. А тут на глазах убивать стали. Вы, дружинники, порядок должны наводить, а от вас одни неприятности. Тот высокий парень... ну, в очках который, подошел к нам и сказал, что его знакомому плохо, что он просит нас побыть возле него, пока он вызовет «Скорую помощь». Мы согласились, и что из этого получилось? Беда. Подошли, смотрим — лежит парикмахер Сергей. Раньше, когда Георгий еще работал, он к нему бриться через день ходил... А я глянула, пощупала руку, пульса нет, и говорю: «Ну, Георгий, пошли мы с тобой гулять, и мало того, что вымокли под дождем, так еще и попали в свидетели». Тут стали подходить люди. Пришел симпатичный, такой видный из себя, хорошо одетый мужчина. Он тоже пощупал пульс у парикмахера и сказал, что ему теперь уж ничем не поможешь...
Хозяин выглянул из-за плеча своей мощной супруги, видимо, хотел что-то объяснить, но женщина оттеснила его, заявив, что больше они ничего на знают и сожалеют, что остались ждать «Скорую», а не ушли, так же как тот симпатичный мужчина.
Зотов перебил женщину:
— А разве вас в милиции допрашивали не вместе с тем симпатичным и хорошо одетым человеком?
— Нет. Нас допрашивали вместе с Георгием, а тот человек повернулся и ушел. Он сказал, что торопится.
Зина тоже что-то хотела спросить, но ее жестом остановил Зотов.
— Мы, в общем-то, к вам по другому вопросу. Вы не знаете, куда уехал ваш сосед Ручкин?
— Конечно, знаю! В деревню к своей тете. Я говорю ему: «Слушайте, Степан, зачем вам везти Олечку, оставьте ее нам. У нас с Георгием детей нет, и мы за ней присмотрим». Он сказал, что девочке лучше будет у тетки... Где живет тетка? В деревне... В какой? Вот в какой, мы не знаем. Спросите Степана сами... Когда он приедет? Наверное, скоро.
Когда молодые люди вышли из квартиры, Зина спросила:
— Как ты думаешь, Петя, стоит нам рассказывать полковнику про этого «видного из себя и хорошо одетого человека»?
— Стоит, Зиночка, стоит, только давай сначала попытаемся узнать, как его фамилия или как зовут. Мы еще вон сколько квартир должны обойти. — Он протянул Мальцевой список.
— Хорошо, — согласилась Зина.
В этот вечер дружинникам ничего существенного найти не удалось. Ребята расстроились, и Дорохов их успокоил:
— Ладно, друзья, не огорчайтесь. Вы ведь и третьей части квартир не обошли. Возможно, и найдутся благоприятные новости. Завтра, я думаю, собираться здесь не стоит. Отправляйтесь прямо по квартирам, а вот вечером приходите в городской отдел, отчитаетесь. А может быть, — полковник сделал паузу, — и я вам что-нибудь сообщу. А сейчас всего доброго.
Зина задержалась в кабинете, видно, хотела что-то сказать, но ее потянул за руку Зотов:
— Пойдем, пойдем, ведь договорились!
По привычке проснувшись чуть свет, Александр Дмитриевич отправился в душ. Вернувшись в номер, хотел бриться, но потом решил: в парикмахерской. Наскоро проглотил несколько бутербродов, стакан кофе в гостиничном буфете и вышел на улицу.