— Допустим, что нож Олегу привиделся, но ведь парикмахер прямо сказал, что его убьет. На слух-то Олег не жалуется.
— Лавров — сторона заинтересованная. Нужны доказательства. Кстати, сколько у тебя дружинников?
— Около трехсот. Я отобрал человек двадцать активистов, чтобы работать по этому делу. Сказал капитану Киселеву, а тот отмахнулся: «Хулиган ваш Лавров». Жаль, что Георгий Петрович Макаров болен. Был я у него сегодня в больнице.
— Ну и как он?
— Да пока неважно. Давление держится.
— О деле Лаврова он знает?
— Конечно. Это ведь он мне посоветовал вам в Москву телеграмму послать. Я три года работаю у него внештатным инспектором. А вы, Александр Дмитриевич, не собираетесь навестить Макарова в больнице?
— Обязательно. Вместе и сходим. А вы как считаете, почему Киселев так настаивает на виновности Лаврова?
— Киселев? — Начальник штаба как-то замялся. — Захар Яковлевич, мягко говоря, человек своеобразный. Например, терпеть не может тех, у кого длинные волосы. В его представлении все они, как один, балбесы. Ходят с гитарами и поют — плохо. Джинсы носят — нехорошо. В его время молодежь была другая. А какая? Хуже, лучше? Не такая, и все. Может быть, Киселев настроен так недоверчиво к людям, потому что все время имеет дело с подонками — он розыском преступников занимается: алиментщиками, теми, кто своих детей бросил и скрывается. Вот и потерял веру в человеческую порядочность.
Они покинули беседку, подошли к гостинице, где остановился Дорохов.
— Скажите, Женя, вы как завтра работаете?
— У меня набралось дней десять отгулов за работу в колхозах. Я могу договориться на заводе и прийти к вам в любое время.
— Тогда приходите завтра в отдел, а к вечеру соберем ваш актив и вместе решим, что делать дальше.
Дежурная гостиницы, приветливая женщина, передавая Дорохову ключ, сказала, что около десяти вечера ему звонил капитан Киселев.
— Что-нибудь просил передать?
— Нет, только спросил, возвратились вы или нет. — Женщина помедлила и, вглядевшись в усталое лицо полковника, предложила: — У нас в гостинице душ работает круглые сутки. Есть чай.
— Спасибо. С удовольствием.
После душа Александр Дмитриевич словно воскрес. Дома знали, что, взявшись за новое дело, он мог пропустить обед и ужин, поэтому готовили ему с собой всякую снедь. Достал из чемодана целлофановый пакет с домашним печеньем, с конфетами и пачкой чая и спустился на первый этаж к дежурной.
— Сами будете заваривать, Александр Дмитриевич? Заглянула в вашу карточку и прочитала, что вы полковник милиции, к нам в командировку, на какой срок, неизвестно. Меня зовут Нина Николаевна, я в этой гостинице с первых дней, как построили.
Дорохов поколдовал над фарфоровым чайником, и, когда темный, точно устоявшийся гречишный мед, чай был разлит по стаканам, Нина Николаевна усмехнулась:
— Я уже привыкла к тому, что у москвичей первое дело — чай. И не просто там засыпал в чайник, плеснул кипятку, и пей. У каждого свой способ, вот и не рискнула сама заварить. — Нина Николаевна задумалась и сразу стала серьезной. — Вы, наверное, приехали насчет Лаврова? — И, не дожидаясь ответа, вздохнула: — Я ведь обоих знаю. Сергей у нас тут в гостинице в парикмахерской поначалу работал, а года три, как перешел в салон. Ничего был парень. Раньше они с матерью в соседнем бараке жили. Знаю их давно. Очень уж убивается женщина. А то как же! Сын ведь родной. Вчера встретила в магазине, вся в черном и сама черная. Жалко мне ее стало. Да и Сергея жалко. Погиб-то уж больно глупо. Что у них там с Олегом получилось, не знаю, люди разное болтают.
— Что же, Нина Николаевна, говорят?
— Вам-то лучше знать, что правда, а что нет.
— Не успел я еще разобраться. Ведь только сегодня с самолета.
— Одни говорят, что Сергей хотел отомстить Олегу, только вот за что, никому не ведомо. Говорят, будто он даже следил за Лавровым.
Дорохов насторожился. Отставил стакан, хотел спросить, но смолчал, решив дать Нине Николаевне высказаться.
— Другие ругают дружинников: мол, распоясались, вот и убили парикмахера... А Олег с моим внуком вместе учился, раньше часто бывал у нас. Парень-то он вроде честный. Мать его, Калерия Викторовна, — наш участковый врач. Справедливая женщина.
— Был я у них сегодня, — не вытерпел Дорохов.
— Ну и как она?
— Горюет.
— Ну еще бы.
— Нина Николаевна, а кто вам рассказывал насчет того, что Сергей следил за дружинником?
— Сказали, а вот кто, никак не припомню.