— Что происходит? — спросила я, уже не надеясь получить ответ. И не получила его.
Она взглянула на меня, провела рукой по моим волосам, похлопала по руке.
— Мы не хотели, чтобы все так получилось.
И покинула комнату, закрыв за собой дверь.
В гостиной уже опять вовсю спорили, поэтому я вышла из комнаты, не опасаясь, что меня услышат, и села на корточки у дверного проема, прислонившись спиной к стене. После короткой и бурной перебранки, в которой уже переходили на личности, слово снова взяла мама. Она говорила негромко и спокойно, никто ее не перебивал.
— Вспомните, сколько было противников ЭКО в семидесятых. Да и сейчас тоже — вспомните недавние пикеты. Общество не готово. Тем более к такому. Мы должны защитить их право на обычную жизнь.
— Но они не обычные люди!
— Нет! — оборвала мама собеседника на полуслове. — Они обычные, такие, как все!
— Хорошо, — прервал ее еще один собеседник, однокурсник папы. — Как вы объясните детям, что мы прячем их? Они захотят знать, и очень скоро, к чему эта безопасность, и доступы по коду, и шифрование чатов.
— Им пока нельзя говорить, думаю, — произнес женский голос.
— Я тоже думаю, что стоит сказать позже, лет через пять, — согласилась мама.
— Но они рано или поздно найдут их! — кипятился сокурсник.
— Они специально разыграли этот спектакль, понять бы зачем, — задумчиво сказала мама.
— Чтобы предупредить нас, вот зачем! Чтобы кто-то из нас сорвался и выдал все имена!
— Всех имен не знает никто, я думаю, — ответила мама.
У нее был испуганный и встревоженный голос. Захотелось выглянуть, посмотреть ей в лицо и убедиться, что она боится, но я опасалась, что они меня заметят и прервут разговор. У меня начала гудеть голова от осознания того, что все начинается снова, как в прошлый раз, и я лишена возможности защититься, не попасть в лавину, не лететь вниз без шанса остановиться.
Они на несколько секунд замолчали — выдохлись, устали кричать и спорить. И в этот момент раздался громкий, сверлящий уши звонок маминого мобильного. Мама приняла вызов и включила громкую связь. В трубке кто-то всхлипывал.
— Лиза, Лиза, держись, — одновременно произнесли несколько голосов.
— Что у вас происходит? — спросила мама, запоздалым эхом повторяя мои слова.
— Офицеры отошли, а вообще мне нельзя ни с кем говорить, — всхлипнула мать Божены. — Мы ждем, когда позвонят похитители. Все телефоны на прослушке, кроме этого, старого.
— Они еще не звонили? — спросила мама.
Ответа не последовало, из чего я поняла, что Лиза, Елизавета Михайловна, отрицательно покачала головой.
— Слава в больнице, пришел в себя, — всхлипнула она.
— Мы заедем к нему завтра, — сказал кто-то из мужчин в комнате.
— Я все время думаю: что, если это не партнеры, а…
— Давайте дождемся звонка похитителей, не будем паниковать раньше времени, — попросил папа.
— Вам легко говорить! Ваши дети дома! Они не звонят, я… Я не знаю, что с ней! — прокричал плачущий голос в трубке. — Я готова на все, имейте в виду! Я расскажу все, что знаю, лишь бы найти ее!
Связь резко оборвалась.
— Вот именно этого они и хотят, — раздался голос папы.
— Зачем они назвали ее Боженой, зачем? — прозвучал незнакомый мужской голос. — Так подставиться! Ведь это же очевидно!
— Они имели право на свои сантименты, — ответила мама. — Никто не знал, что произойдет такое.
В гостиной наступило молчание, прерываемое тяжелыми вздохами и шагами из стороны в сторону по ковру.
— Ладно, давайте разъезжаться.
— Давайте. Будем ждать звонка похитителя или…
— Будем надеяться на лучшее.
Гости поднимались с диванов и кресел и направлялись к шкафу с одеждой.
— Я втянула вас в это. — Это был тяжелый, виноватый мамин голос. — Простите, я не знала, что все получится так.
Повисла тяжелая тишина, в которой ощущалось напряженное ожидание ответа «нет, ты не виновата».
Послышались шаги и несколько похлопываний по плечу, объятия.
— Ты не виновата. Никто из нас не ожидал. Мы пошли на это добровольно.
Я облегченно выдохнула и пошла в свою комнату.
В комнате было душно и влажно — я всегда держала открытым окно в мастерской, но папа закрыл дверь и в нее. Я пометалась по комнате, потом все-таки подняла штору и приоткрыла окно. Моментально ворвался свежий воздух и шум волн. Дышать в такт с волнами — упражнение, которое помогало успокоиться. На автомобильном пятачке у дома хлопали дверьми и отъезжали машины. Людей в гостиной было много, семей десять, хоть и не от всех приехали оба родителя. Поэтому разъезжались долго.