И в то же время… Колдовство процветало практически повсеместно. Испанская инквизиция прославилась своей жестокостью, а в каждой деревне имелась собственная ведьма, которая принимала младенцев, лечила заболевшую скотину и продавала желающим приворотные зелья. В Англии король Генрих VIII издал закон против ведьм в тысяча пятьсот сорок втором году, а самая знаменитая колдунья того времени матушка Шиптон дожила до глубокой старости и умерла естественной смертью.
Редко, очень редко, но в протоколах допросов записано было, что обвиняемый как бы не замечал мучений пытки, упорно отмалчивался и не отвечал на все вопросы. Это явление называлось Maleficium taciturnitatis, то есть заговор молчания. Можно, конечно, предположить, что некоторые индивидумы, обладающие невероятно сильной волей, способны выдержать самые страшные истязания, но вот чтобы совсем их не замечать… Что это были за люди, обладающие столь удивительными способностями? Какие тайны они хотели сохранить даже ценой собственной жизни?
В общем, вопросов было больше, чем ответов. Андрей было уже отчаялся, когда в руки ему попалась недавно изданная книга профессора Беспалова «Ересь и колдовство в средневековой Европе».
Книга эта и сейчас лежала на столе. Андрей потянулся за ней, взял в руки. Что и говорить, профессор Беспалов — человек особенный. Сама судьба его могла бы стать темой для романа — тут и дворянское происхождение, и сталинские лагеря, и война… Но главное — могучий ум и удивительно новый и свежий взгляд. Войны, дворцовые перевороты и заговоры, крестовые походы и костры инквизиции — все эти события, многократно описанные в учебниках истории, предстают в совершенно другом свете.
Получается, что в Европе еще много лет после официального принятия христианства жили люди, исповедующие древние языческие культы! Именно за ними и шла настоящая охота. Зверски уничтожая сотни и тысячи невинных, церковники просто пытались уничтожить представителей другой религии.
Другой культуры. Даже другой расы, может быть!
Только вот не очень-то это получилось. В своей книге профессор многократно ссылался на свидетельства ученого монаха Лафатера — личности в своем роде уникальной. Его трактат «О нежити, нечисти, и злобе сатанинских духов» сыграл немалую роль в смягчении нравов. Лафатер полагал, что хотя колдовство действительно существует и является опаснейшим преступлением, но совершают его (причем очень редко!) только чернокнижники, всю жизнь посвятившие изучению оккультных наук. А бедные женщины, которые запретные книги никогда в глаза не видели, признаются либо под пытками, либо когда их разум помутнен дьяволом. И в том, и в другом случае их нельзя сжигать, потому что будут уничтожены невиновные. Сами судьи, осуществляя казнь, становятся пособниками дьявола!
Так что для своего времени Лафатер был почти гуманистом, и кто знает, сколько жизней спасли его усилия? На сколько лет ускорили прекращение позорной охоты на ведьм в просвещенной Европе?
Но чернокнижники все-таки были! Тот же Лафатер пишет о знаменитом Киприане — мистике и маге, жившем на Датских островах в конце десятого века.
По одной из легенд этот Киприан был таким грешником, что даже дьявол изгнал его из ада, а по другой — человеком честным и порядочным, который, будучи удручен царящей в мире несправедливостью, написал книгу о том, как творится зло и как можно его исправить. Книга эта ходила в списках по рукам еще много лет, потом следы ее затерялись, и сейчас почти невозможно доподлинно установить, о чем там говорилось… А возможно, она была не одна!
Значит, есть другая, тайная история. До нас доходят только ее невнятные отголоски, но и этого достаточно, чтобы усомниться в официальной версии. Немало же надо мужества ученому, чтобы написать такую книгу!
А вот профессор Беспалов осмелился. Андрей зачем-то бережно погладил твердую глянцевую обложку. Как всегда, прочитав хорошую книгу, он испытывал чувство благодарности к автору.
Правда, пока читал, возникло стойкое ощущение, что профессор знал гораздо больше, чем решился написать. Вот бы с кем поговорить! Но фамилия автора обведена черной рамочкой. В предисловии редакция выражает сожаление о его кончине на восемьдесят седьмом году жизни. Этой, последней, своей книги он так и не увидел — тихо отошел во сне почти сразу, как закончил ее. Что ж, можно только позавидовать…
Зато разрозненные куски информации наконец сложились в одно целое. Андрей никогда не интересовался криминальными разборками, но теперь знал, почему в последние годы так часто гремят выстрелы наемных убийц и почему так неуловимы загадочные киллеры.