Кардиомонитор начал пищать все чаще. К этому писку добавился еще один звук, напоминающий сигнал пожарной тревоги. Шел он уже из коридора.
Постепенно, силы Григоренко начали его покидать. Сопротивление его рук ослабевало, а ноги спокойно легли на койку.
Я услышал топот ног в коридоре.
«Наверное, охрана бежит. Сейчас они меня скрутят, отведут в какую-нибудь коморку и вызовут полицию, а уж полиция увезет меня далеко-далеко, где небо мне будет в клеточку. Ну и хрен с ним».
Топот бегущих по коридору людей становился все громче, словно там бежал табун диких мустангов.
А я все душил и душил Григоренко.
Топот был все громче. Уже рядом. Эти люди не только громко топали, но и очень громко говорили. И в этом гомоне не возможно было разобрать, о чем шла речь. Кажется, каждый говорил о чем-то своем.
Толпа была совсем рядом. Сквозь штору я увидел силуэты людей.
«Что делать? Они разорвут меня в клочья».
В последний момент я прыгнул под койку. Как только я туда забрался, я увидел, как кто-то отдернул шторы, а за ними стояла, по меньшей мере, тысяча пар ног. Гомон все не прекращался. Топот тоже.
«Кто все эти люди?» – подумал я, широко открыв глаза от удивления.
Они пришли убить тебя.
Одну пару ног я даже узнал: короткие брюки, кроссовки со стоптанными пятками – Андрей-Туша был с этой толпой. Был частью этих людей, что пришли причинить мне боль.
Вот почему они так странно смотрели на меня в тот день. Не потому, что Григоренко повысили вместо меня. Нет. Они таращили на меня свои запуганные глазенки, потому что знали, что я убил, точнее, пытался убить Григоренко.
«Нужно как-то спасать свою шкуру. Ситуация патовая. Но должен же быть какой-то выход. Должен…»
Мое внимание привлекла решетка.
«Вентиляция? В таком месте?» – подумал я и подполз ближе.
Топот становился все громче. Гомон приходящих людей давил на барабанные перепонки.
Решетка была о четырех болтах. Я вытащил из кармана брюк монетку и открутил их оба.
***
Вентиляционная шахта оказалась подходящих для моей комплекции размеров. Я без труда заполз и, словно в какой-то компьютерной игре или фильме с Брюсом Уиллисом, устремился дальше в темноту.
Голоса и топот постепенно стихали. Я обернулся – свет из палаты падал в вентиляционную шахту узким, еле различимым, прямоугольником.
«Вдруг они поймут, куда я подевался и последуют за мной?»
Я пополз дальше, как можно быстрее, пока не ударился головой о стену. Устремив взгляд вверх, я не сразу, но, привыкнув к темноте, увидел, что шахта уходит вертикально. Как ни странно здесь была лестница. Я встал и, подтянувшись на руках, полез вверх.
Глаза почти свыклись с темнотой, но спустя какое-то время, я снова ткнулся головой в препятствие, которое все же не разглядел, – здесь нужно было вновь переходить в горизонтальное положение.
Вдалеке виднелся слабый свет. Спасение было близко. Каких-то несколько метров отделяли меня от него.
Чем ближе я подползал, тем сильнее боялся, что за этой решеткой меня ждут те же люди, что были в больнице, и среди них Андрей-Туша, ждущий подходящего момента, чтобы сесть своей жирной задницей мне на лицо, и сидеть до того момента, пока я не задохнусь.
Наконец, я добрался до решетки. Но то, что было за ней, оказалось в мириады раз хуже, чем задница Андрея…
За решеткой был холл офиса, в котором я работал до недавнего времени.
Решетка находилась на уровне человеческих глаз. У кофе-машины стоял мой бывший РОП Макс Шефер и ждал, когда кружка наполнится ароматным напитком.
Он словно почуял, что кто-то смотрит на него, взял кружку с кофе и подошел к решетке вентиляционной шахты:
– Ден, – Он смотрел на меня и улыбался, абсолютно не удивившись моему странному положению, – Я уж думал, больше тебя не увижу.
Я смотрел на него сквозь решетку и молчал.
– Какими судьбами? – РОП отпил кофе, – Да ладно, я шучу. Послушай…
Макс почесал затылок, отошел задумчиво в сторону, так что я потерял его из виду.
– Послушай, Ден. «Они» знали обо всем с самого начала, – Он вновь оказался в зоне видимости, – «Вышестоящие» знали все с самого начала, но ты можешь поговорить с ними, обо всем им рассказать. Если, конечно, они захотят тебя слушать.
РОП опустил глаза:
– Сюда тебе нельзя, это точно, но ты можешь попробовать попасть к «ним», хоть это практически невозможно. И если ты сможешь услышать «их».
Макс отпил кофе и немного помолчав, продолжил:
– Если ты не родился таким, как «они», то, скорее всего, этот короткий путь к «ним» ни к чему тебя не приведет. Конечно, постепенно, усердно и много работая, ты бы мог стать частью «их» узкого круга, но это не так делается, Ден. – Макс показал рукой на вентиляционную шахту. – Это должен быть долгий путь. Ты должен постепенно, ступень за ступенью, приближаться к ним, ферштейн?