— Извольте! Любопытно посмотреть остатки никогда не существовавшей здесь растительности.
— Мы всю зиму углем топили, — скромно заметил полярник.
Вдруг Лохтак залаял.
— Что это? Нерпа? — забеспокоился профессор.
Лохтак с тревожным лаем носился около бани, стоящей неподалеку от снесенного дома. Вдруг он бросился прочь. Раздался глухой рокот.
— Обвал! — тонко крикнул бородач.
Часть берега, где еще недавно стоял дом, исчезла, отвалилась, видимо как раз по трещине.
Качнулась маленькая избушка — баня. Профессор так и сел на завалинку.
Ухнуло с раскатами, словно артиллерийский залп.
Дверь распахнулась. Из нее вылетел голый, намыленный Гриша. От него валил пар. На снегу оставались следы босых ног. В мгновение ока Гриша пролетел расстояние от бани до птичника и скрылся в нем. Лохтак гнался за ним, удивленно лая. Он никогда раньше не видел голых людей.
Профессор хохотал, слезы текли у него из глаз.
— Этот откроет! Этот непременно откроет новую землю, — задыхаясь, говорил он.
Через несколько минут вместе с бородатым полярником профессор спустился вниз. Там, где недавно берег нависал над морем, теперь лежала громадная куча смерзшегося песка. Через несколько часов волны снова начнут подтачивать берег. Сейчас они еще не доставали до нового обрыва, только слизывали обвалившиеся песчаные глыбы.
Полярник показал на черные полосы в отвесной стене.
— Уголь? — недоверчиво проговорил профессор. — Не может быть! Не верю.
Он подошел к стене, стал выковыривать черные куски. Полосы, отделенные песчаными прослойками, шли параллельно друг другу.
Профессор взвесил на руке черный кусок и стал подбрасывать его. Кусок оказался легче сухого дерева. Профессор заулыбался.
— Для самоваров, для самоваров, голубчик мой, такой уголь хорош.
Полярник непонимающе смотрел на профессора.
— У нас в Сибири самовары древесным углем ставят, — сказал полрник.
— Вот именно, многозначительно заметил профессор. — А ну-ка пойдемте по бережку…
Некоторое время профессор и полярник шли молча.
— Ага! — закричал профессор. — Вот она, тайна вашего угля! — и тронул ногой гладкое, отшлифованное морем бревно с обтолканными, закругленными концами. Оно лежало у самой воды.
— Плавник? — удивился полярник.
— Ну да! — улыбнулся профессор. — Действительно, на нашем острове скопились остатки растительности, никогда здесь не росшей. Я ломал себе голову, откуда взялся на наносном острове уголь. Теперь я знаю. Он приплыл!
— Как приплыл?
— В течение столетий великие сибирские реки выбрасывали в море стволы упавших в воду деревьев. Стволы выносились сюда, в эти широты. Волны выбрасывали бревна на берег, их засыпало песком. Занесенная песком древесина обугливалась. Правда, обугливание происходило не в таких условиях, как на материке. Потому и уголь здесь скорее похож на древесный, чем на каменный. Проходили столетия. Под давлением волн остров поднимался, поднимая и пласты угля.
— Надо собрать уголь лопатами, а то волны унесут.
— Правильно! Не давайте им уносить то, что они когда-то принесли. Прекрасное топливо, но это не каменный уголь. Если хотите знать, то это… как бы сказать… это «плавниковый» уголь! Конечно, это не «залежи». Его здесь ничтожное количество, да и не может быть больше. Но для зимовки хватит. А в общем любопытно.
Профессор присел на корточки и стал копаться в обнаженном пласте, напевая в седоватые усы. Он был в чудесном настроении.
— Сергей Никанорович! — Гриша в большом не по росту полушубке присел на корточки рядом с профессором и заговорил взволнованным шепотом: Открытие, Сергей Никанорович!
— Да, если хотите, открытие. «Плавниковый» уголь нигде не описан. Открытие сделано здесь на берегу.
— А я в бане сделал…
— В бане? Открытие? — удивился профессор.
— Я, может быть, Сергей Никанорович, ошибаюсь, только не думаю. Когда баню тряхнуло, я сразу себе представил, как берег словно ножом срезается. Ведь остров каждый год со всех сторон уменьшается метров на двадцать, на тридцать?
— Уменьшается, — согласился профессор.
— Что же через несколько десятков лет будет? Остров исчезнет.
— Исчезнет. Но ты не огорчайся. В другом месте море новый остров намоет. Не так давно в море Лаптевых такой остров появился…
— Но если острова исчезают, значит могла быть и Земля Санникова. И Санников ее видел, и гуси на нее летели, и онкилоны на нее переселялись. Она существовала, а потом ее не стало. Она была исчезающим островом, как этот!