— Кулон ведь с тобой? — Холодный взгляд полуэльфа, казалось, пронизывает насквозь.
— Конечно. — Я допила молоко и выжидающе посмотрела на Трэшена. — Что, опять будем вместе искать артефакт? Повторим летние приключения?
Трэшен кивнул и впервые за это время улыбнулся по-настоящему, как раньше. Даже его глаза на миг потеплели, однако все тут же исчезло, когда он вновь заговорил:
— Если бы я не знал, какая ты на самом деле. — Трэшен тяжело вздохнул. — Сейчас все это не имеет значения. Для меня главное — найти Эшэра с артефактом.
— Ты прав, — равнодушно ответила я, не показывая, что меня задели его слова. — А что твой брат?
— Грэлиан остался в Темной империи, в темнице. Пока он без сил, брат ничего не сможет сделать, — как само собой разумеющееся ответил Трэшен.
— И что ты планируешь делать, когда артефакт окажется у тебя?
— Я — ничего, пользоваться им можешь только ты.
— И что тебе надо, чтобы я сделала?
— Уничтожила его, — спокойно ответил полуэльф. — Дабы он не достался никому.
— Хорошо, я согласна, но сейчас буду спать, раз с утра нам выезжать. — Недолго думая я залезла на кровать, не сильно беспокоясь, где ляжет Трэшен. Это его проблемы. Кровать вся моя!
Полуэльф ничего не сказал. Он просто вышел из номера. Я же, растянувшись на кровати, стала глядеть на потолок, считая доски. Я, конечно, хотела спать, но после встречи с Трэшеном сон как рукой смахнуло. И теперь все мои мысли занимал полуэльф. Он все так же считает меня предательницей и лгуньей. Как же тогда ему гордость позволила обратиться ко мне за помощью? Ничего, рано или поздно он поймет, насколько ошибался. Как бы мне хотелось признаться, что я по нему скучала. Хуже всего осознавать, что тот, кто нравится, презирает тебя. Так, стоп! И что это на меня нашло?
Раздраженно повернувшись на бок и положив под щеку ладони, я закрыла глаза, стараясь ни о чем не думать.
К счастью, когда мы собрались выезжать, дождь прекратился. Да и я перестала шмыгать носом. Так что все отлично, если не считать молчания Трэшена. Он совсем не изменился.
Впрочем, я и без него прекрасно знала, что делать. А поэтому перед тем, как мы выехали за ворота города, стала думать об артефакте и Эшэре, сжимая в руках кулон. В этот раз мне уже было известно, как пользоваться его магией, чтобы отыскать нужное. Хотя одного до сих пор не понимала — почему именно я стала новой хозяйкой этой подвески? Может, она не случайно ко мне тогда летом попала? Ответов на эти вопросы я не знала, единственное, что смогла отыскать про кулон в нашей библиотеке, это небольшие сведения про то, что он привязан к крови первого обладателя амулета. Леший его знает, что это значит.
Так, что-то я слишком отвлеклась. Вновь сосредоточившись, я поняла, что нам нужно в Лапрам, небольшой город недалеко от моря. Почему именно он? Летом кулон обычно приводил меня к желаемому. Я имею в виду, что он мог привести меня к человеку или к какому-то месту, которые подсказывали, где искать нужное. Но тогда я просто еще не знала всех нюансов действия кулона. Сейчас я уже более уверенно с ним обращалась.
Недолго думая я поделилась информацией с Трэшеном, и мы направились в Лапрам. Изредка я косилась в сторону полуэльфа, думая завести разговор, но потом все же отворачивалась. Ну и ладно. Хочет молчать, пожалуйста. Вот весело-то!
— Почему ты до сих пор не отпустила карда? — спросил Трэшен настолько неожиданно, что я даже удивилась. Надо же, заговорил.
— Я привыкла к нему, — честно ответила я. — Да и он тоже.
— Ты понимаешь, что на свободе ему будет лучше. Тем более скоро у кардов должен начаться брачный сезон.
— Вот как начнется, так и отпущу. К тому же я не держу его, если он вдруг от меня убежит, я смирюсь с этим.
Ничего не ответив, Трэшен вновь замолчал. Он ехал немного впереди на Вэйлле, сосредоточенно глядя вперед, словно что-то высматривал. Но, по-моему, он просто таким способом мною пренебрегал. Вот только это начинало раздражать. Мы что, всю дорогу будем хранить молчание? Это не в моем характере. Я так долго не протяну.
— Слушай, я понимаю, что наше прощание было не из лучших, да и встреча тоже, но может, мы будем общаться? — Я первый шаг к примирению никогда не делаю, он уже должен мне памятник за это поставить. — Ехать вместе нам довольно долго. Мне надо с кем-то говорить, я же с ума сойду от этой тишины! Нет, я люблю иногда сама с собой поговорить в мыслях, но не все же время.
— Ты совсем не изменилась, — произнес полуэльф с теплотой в голосе, хотя, может, мне показалось.
Зато он впервые за всю дорогу посмотрел на меня. И сейчас, глядя в его желтые глаза, мне хотелось, чтобы он видел во мне кого-то другого, а не корыстную и жадную ведьму.
— Это можно считать перемирием? Ты не будешь больше дуться, как старый дед?
Трэшен только улыбнулся, но промолчал. Все-таки эта его привычка хранить безмолвие меня нервирует. Наверное, на пытках его бы ни за что не раскололи.
— А что ты делал все эти месяцы? — Надо же хоть о чем-то говорить.
— Был занят одним важным делом, — уклончиво ответил Трэшен.
— А я в Астан ездила, — весело ответила я, не обращая внимания на каменное выражение лица полуэльфа. Не хочет говорить — его право. Я буду. — Там, оказывается, такие вкусные конфеты делают!
— К чему ты это все мне говоришь? — с неким недоумением спросил полуэльф, не давая мне закончить речь.
Я лишь вздохнула. Вот зануда! И чего я удивляюсь? Вряд ли в Темной империи чтят болтливых.
Мы ехали так уже довольно долго. Мой копчик явно требовал передышки. Однако я не спешила жаловаться полуэльфу на свою усталость. Маг я или нет?! Вот только Трэшен сам заметил мое состояние, предложив вскоре привал.
— Что, устал? — Я надменно взглянула на эльфа и тут же скисла, наблюдая его бодрый вид. Целый день трястись в седле — и хоть бы что!
— Да, — спокойно солгал Трэшен, но я только улыбнулась. Несмотря ни на что, он остался таким же джентльменом.
— Мы в лесу уже более трех месяцев не ночевали, романтика, — усмехаясь, произнесла я с небольшой толикой ехидства.
Стоило мне спрыгнуть с Люси, как я ощутила неземное блаженство. Как же это хорошо — после долгой езды выпрямиться. — Главное, чтобы дождь эту романтику не смыл.
Пока Трэшен разводил костер, я занялась своей лошадкой. Она ведь устала как-никак, а пятьдесят килограмм везти на своей спине нелегко. Не успела расседлать до конца Люси, как она уже благодарно фыркнула и, дернув хвостом, убежала. Вот непослушная! Ладно, пусть порезвится. Я не боялась за нее — пробежит пару кругов вокруг нас и опять будет с конем Трэшена заигрывать.
Вскоре мы уже сидели на подстилках подле потрескивающего костра с бутербродами в руках. Мне невольно вспомнилось лето, когда мы так же останавливались на привалах. Как же я скучала по этому. Меня сейчас даже не смущали букашки и пролетающие насекомые.
Я медленно ела свой кусок колбасы, глядя из-под отросшей за эти месяцы челки на задумчивое лицо Трэшена. Все-таки я врала Рэну, мне очень нравился Трэшен. Жаль, что я не в его вкусе. Тем не менее, если бы не наша ссора, все могло быть по-другому. Ведь не будет же человек тебя целовать, если ты ему совсем не нравишься? Да и подарки бывшим девушкам не дарят.
— Что такое? — Полуэльф заметил мой взгляд.
— Да так. — Я гаденько улыбнулась. — У тебя шпинат между зубов застрял.
Надо же, поверил. Я с насмешкой наблюдала за действиями Трэшена, когда он наконец понял, что это всего лишь шутка. Однако он промолчал и лишь через некоторое время вновь заговорил:
— Мы поедем через Зарестье, так быстрее.
От услышанного я даже замерла, забыв о бутерброде. Зарестье? Это же деревня, в которой я родилась. И Трэшен прекрасно об этом знал, ведь я сама ему рассказывала. Но полуэльф прав — в Лапрам действительно самая короткая дорога через этот лес и деревню. Однако мне совершенно не хотелось ее проезжать. Да я вообще, как поступила в школу, ни разу не была дома. Только на каникулах ездила к матери на могилу, но это почти на окраине деревни.