— Тайлер… — выдохнула она, пока он гладил её и опускался всё ниже.
— Уэнсдей, мы ведь не сможем остановиться. Зачем ты это делаешь? — спросил он, глядя на то, как её пальцы уже стаскивают его шорты вниз. Одно быстрое движение, и его огромный член был перед ней во всей красе, поднятый вверх и готовый сделать её своей. — Уэнс, пожалуйста…
— Тайлер, я сама хочу этого. Прекрати, — толкнула она его на кровать и принялась пристально изучать его тело и реакции. При каждом поцелуе или мягком прикосновении, его орган соответствующе реагировал, вызывая у нее дикий восторг чуть ли не до воодушевленного визга.
— Не знаю, почему… Но мне так нравится, как он набухает, — нависала она сверху и не скупилась на фразы, которые доводили его до гула в ушах. Он еле касался её бедер и боялся полноценно её трогать.
— Я правда хочу этого, — прошептала она ему в губы, и он тяжело выдохнул, начав глубоко целовать её. Мужские руки резко перевернули её тело, перекладывая на лопатки.
— Я хочу предупредить, что я не брал с собой презервативы, — ответил он честно, надеясь, что она не передумает, потому что тело уже изнемогало от желания.
— Мне всё равно, — ответила она, настроенная на результат. Ей не терпелось отдать ему свою девственность. — Природа вряд ли захочет делать меня матерью, но в любом случае, я бы не допустила рождения спиногрыза.
Тайлер прикрыл ей рот ладонью.
— Помолчи, — расставил он её руки по сторонам и провёл по ним шершавыми ладонями, соединяя свои пальцы с её и зарываясь носом в её волосы. Его правая рука обхватила член и немного провела им по напрочь промокшей ткани её трусиков. Клитор чувствовал небольшое давление, и она совершенно обмякла под ним, расставив свои ноги ещё шире до самого предела.
— Пожалуйста, — очень тихо и жалобно молила она, ощущая, как вся кровь прилила к низу её живота.
— Не терпится? — елозил он пальцами по сетчатой ткани, то и дело оттягивая её вниз и будто нечаянно касаясь нежной влажной кожи. — Будет больно, Уэнсдей…
— Очень на это надеюсь, — коснулась она его лица ладонью. Тайлера удивляло её поведение, но вместе с тем и безумно притягивало.
— Давай вместе… Расслабься, — потянул он ткань вниз, оставляя её абсолютно голой и целуя её дрожащие колени. Крепко прижав её к кровати, Тайлер направил свой огромный член внутрь. Медленное распирающее чувство боли окутало её с ног до головы, он был предельно осторожен, но вместе с таким размером, принимать его было невероятно упоительно. Уэнсдей всхлипнула и обхватила ладонями мужские предплечья, вонзая острые ноготки в его тёплую кожу. Она хотела, чтобы он был глубже. Чтобы он резко вошёл в неё и заставил терпеть эту боль. Её всю трясло от желания подчиниться ему и стать его самкой.
— Всё нормально? — спросил он, будучи в ней почти наполовину. — В тебе так туго… Я боюсь, что тебе будет больно.
И хотя член весь скользил от её смазки, он старался держать себя в руках, входя в неё постепенно и аккуратно.
— Тайлер, давай уже, — приказала она ему, желая чувствовать его всего и сразу, и он расслабился, полностью наполняя её, и ощутил, как каждый волосок на его теле вздыбился. Ему было так хорошо и так невероятно приятно в ней. Движения были столь редкими и медленными, но при каждом новом его толчке она безмятежно всхлипывала, ощущая пленительное растяжение, которое доставляло ей столько новых эмоций, от коих кружилась голова. Её руки подталкивали его, требовательно заставляя ускорить темп, и Тайлер слушался её, хотя в глубине души он просто ужасно за неё переживал.
— Ты можешь? — свела она брови домиком и жалобно посмотрела вниз.
— Потрогать тебя? — спросил он, запыхавшийся, в десяти секундах от того, как кончить.
— Да, пожалуйста, — попросила она, чувствуя болезненную пульсацию своих мышц, и он пропустил свою руку между их телами, нащупав пальцами клитор, и вынуждая её окончательно провалиться в это чувство бесконечной эйфории. Её ручки вцепились в подушку над головой, она сжала её так сильно, что всё тело затряслось. В голове вдруг засверкали звезды, ноги содрогнулись, пытаясь удержать его внутри, пока она абсолютно обмякла и её пульсирующие стенки обволакивали его, вызывая при этом чувство блаженства. Ему пришлось немного резко выйти из неё, отдирая от себя сковавшие его женские ноги, и выпустить напряжение на её дрожащий, пульсирующий живот, в котором томительно разливалось до безумия приятное тепло.
— Мне нужно было это… — сказала она, уставившись на него влюблёнными глазами. — Я чувствую себя твоей.
— Так и есть, ты — моя, — сказал он, вытирая её живот и накрывая голое тело покрывалом. — Тебе больно?
— Нет. Мне хорошо, — выдохнула она, поворачиваясь на бок и свернувшись калачиком. Тайлер лег рядом и коснулся её щеки пальцами.
— Если бы ты только знала, как ты нужна мне, — сказал он, поглаживая нежную кожу.
— Я знаю. С Рождеством, Тайлер, — посмотрела она на него, не моргая.
— С Рождеством, Уэнсдей…
Они уснули в обнимку. Уэнсдей была безмерно счастлива, что они перешагнули барьеры и сломали границы, возведённые ими друг для друга. Теперь её тело принадлежало ему. И она с полной уверенностью знала, насколько они с ним подходят друг другу. Ранним утром в её дверь раздался стук, и Тайлер чуть не упал с кровати от такого неожиданного пробуждения.
— Дочь, скоро вылет, позавтракай с нами, — звала её Мортиша, пока Уэнсдей надевала на себя хоть какую-то одежду. На чёрной простыне кровь была видна не так сильно, однако быстро забросав всё покрывалом и подушками, пока Тайлер залезал под кровать, Уэнсдей пошла к родителям, чтобы как можно быстрее и вежливее избавиться от них.
— Тучка, всё хорошо? — спросила мама, глядя на неё в смятении. — Твои волосы…
Уэнсдей направилась в ванну и посмотрела на себя в зеркало. Её прическа была похожа на взрыв на макаронной фабрике. Волосы торчали в разные стороны, и она принялась расчёсывать их, заплетая в привычные строгие косички. Приведя себя в порядок, она вернулась на кухню, ощущая себя женщиной, и это было дико странное чувство.
— Доброе утро, сестра, — улыбался Пагсли во весь рот и намазывал толстый слой шоколадной пасты на тост.
— Фу, — посмотрела она с пренебрежением на брата.
— Дорогая, перестань обижать Пагсли. Это первый его тост за утро, — улыбнулась Мортиша.
— Так, моя ядовитая змейка, ты остаешься за главную в доме, и тебе нужно знать все тонкости, — промолвил Гомес. — Ларч будет приезжать для контроля, но мы отпустили его на праздники.
— Не нужно приезжать, я справлюсь сама, — настаивал тонкий голосок.
— Не сомневаюсь, — улыбнулась Мортиша ехидной улыбкой.
— Покормишь норму, пожалуйста? — попросил её Пагсли с несчастным видом.
— Пагсли, не раскармливай её, тарантулов оптимально кормить 2-3 раза в месяц. На прошлой неделе ты скормил ей дюжину гусениц. Не мучай свою подругу, — резко наехала она на брата, и тот расстроенно выдохнул.
— Ну всё, дети, прекратите ссориться, — осекла их Мортиша, и они продолжили трапезничать в мёртвой тишине.
— Ты как-то иначе выглядишь, — коснулась Мортиша бледного плеча.— Все хорошо? И температура тела выше обычного…