Валентина Евгеньевна Дуб
Обыкновенный мальчик Вова
Давайте знакомиться
Познакомьтесь, пожалуйста: это Вова. Мальчик как мальчик: голова, два уха. Два глаза, две руки и один нос.
Глаза…
Какие у Вовы глаза? Всегда разные. То ясные, как небо, когда на нём светит солнышко.
То хмурые. Набежит тучка, и покапает дождик. Конечно, все знают: плакать стыдно. Но что поделаешь — бывает…
Уши…
Уши у Вовы не любят мыться. Когда по утрам он выходит из ванной, они ухитряются оставаться сухими.
— Вова, а уши? — укоризненно спрашивает мама.
— Как, и сегодня? — удивляется Вова.
Нос…
Нос у Вовы небольшой, курносый — просто кнопка. И очень любопытный. Всюду лезет, всё хочет узнать.
Но чаще выходит так, что по Вовиному носу всё узнают другие.
В кухню входит мама.
— Э, друг, так не годится: ты опять что-то жёг, когда меня не было дома.
— А как ты узнала?
— По носу!
Вова бежит в кухню. Таращит глаза на свой нос. Но на нём никаких следов.
— В комнате горелым пахнет! — объясняет мама.
Руки у Вовы никогда не бывают без дела. В спальне — его уголок, мастерская. Там Вова пилит, режет, строгает, стучит молотком, строит сооружения из разных «деталей».
«Детали» — это части бывших игрушек; например, колесо машины или крыло сломанного самолёта… Но больше всего «деталей» Вова раздобывает сам. То найдёт во дворе кусок свинца, то клубок спутанной проволоки, то перегоревшую лампочку. И всё тащит домой.
Мама не радуется таким находкам. Она называет это «хламом». А Вова каждый день приносит новые «детали». Вот и сейчас он стоит на пороге с огромным ржавым патефоном. Взгляд у него виноватый.
— Где взял? — коротко спрашивает мама.
— На свалке, — так же коротко отвечает Вова.
— Зачем тебе этот хлам?
Вова отвечает длинно:
— Это же не хлам! Это же старый патефон, его можно разобрать на части! Представляешь: и труба, и колесо, и подставка! Как же ты не понимаешь?
Мама всё понимает. Только раз она сильно рассердилась. Это когда сын принёс полные карманы графита. Тогда целый вечер она стирала Вовкины штаны, а вода всё равно была чёрная.
Вообще мама добрая. Только изредка она всё же говорит Вове:
— Ну-ка, сын, давай наведём порядок в твоих вещах.
— Давай! — не очень охотно соглашается Вова.
И они вдвоём вываливают всё из ящика на пол, а на дно ящика стелют чистую бумагу.
— Это, конечно, уже можно выбросить, — говорит мама и откладывает в сторону кусок сосновой коры.
— Что ты! — Вова в ужасе вырывает его из маминых рук. — Это же будущая лодка!
— Ну, а это уж настоящий хлам, — мама откладывает колбу с отбитым горлом.
— Нет! Это будет стеклянный домик для мухи!
Вот так и идёт у них уборка. Вова отвлечётся на минутку — и мама выбросит добрую половину его «хлама». Но когда заглянет в ящик — всё опять на месте.
— Сын, — вздохнёт она, глядя, как Вова подбирает гвоздики и гаечки, — кем ты только будешь, когда вырастешь. Наверное, мусорщиком.
— Я буду клоуном! — отвечает Вова. — Это самая весёлая профессия на свете.
Много красивых вещей на свете
Папа лежит на тахте, прикрывшись газетой.
— В скверике расцвели розы, — говорила мама. — Ты бы повёл ребёнка, показал бы ему. Пусть учится понимать прекрасное.
— Нет ничего прекраснее игры «Пахтакора» и «Динамо», — ответил папа. — Это невозможно пропустить.
Мама вздохнула. Она надела на Вову его любимый «кошачий» костюм. Он тёплый и ворсистый, как шерсть кота. Ещё в детском саду Вова выступал в нём на ёлке в роли сибирского кота. Тогда сзади был пришит длинный хвост. Сейчас, конечно, никакого хвоста нет, но костюм так и остался «кошачьим».
В скверике было много людей. Все чинно ходили по дорожкам. А Вове хотелось носиться по газонам, по стриженой траве. Мама остановилась у первой розы.
— Смотри, Вова, какая красота! Запомни хорошенько: мы с тобой попробуем её нарисовать.
Вова посмотрел. Роза как роза. Он такую видел на картинке. И если уж что-нибудь рисовать, то ракету или самолёт.
— Неужели тебе не нравится? — огорчённо спросила мама.
— Ничего себе, — вяло ответил Вова. Вдруг он оживился: из кустов донеслось громкое мяуканье.
— Фу, как неприятно кричит кот, — поморщилась мама.
— Это совсем не кот! Это — Мишка! — объяснил Вова и так же противно завопил в ответ. — Он вызывает меня поиграть. Можно? Мы с ним — члены «Королевства Кис-Кис»!