— Их всего двое. Справимся.
Чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, ведь издалека летуны не могли разобрать, ездовые драконы парят над перевалом или алатусы, Грэйг и Тео спустились за одну из скал. Тем временем внизу продолжалось движение. Три сотни тысяч отшибленных продолжали движение вниз, третий сай, однако, медлил и, кажется, начал понемногу отступать из предосторожности: тропа для боя в самом деле была неудачным местом.
Добравшиеся до третьего сая, разведчики Либериса, начали снижаться, и в этот момент из-за скал вынырнули два дракона. Первый, отливающий серебром, обдал белым огнём, разоружая летунов, второй через мгновение скинул первого седока в толпу, ухнувшую от знакомого зрелища, но не пытающуюся ранить оборотней, ибо второй всадник полетел вниз сам, вместе с обнажённой пожилой женщиной. Её в воздухе перехватил серебристый дракон и понёс к горам, оставляя позади себя человеческую массу, раскрывшую рот. Некоторые суеверно осеняли себя знаком Алатуса, всё ещё не веря в очевидное: все, и безродные, и знать, с детства верили, что ездовые драконы — животные, хотя и не совсем обычные. Оказалось, не совсем животные... Скорее, дрессированные оборотни. А значит, там, в Ааламе, недоговаривали многое...
Грэйг, оседлав второго дракона, гнал его за Арженти и не мог не думать о том, что слишком всё легко получается, слишком привычно... По знакомой схеме они второй раз за день навестили изумлённых пограничников, перепоручили им спасённых и вернулись к пустой хижине.
— А ты не торопишься к своим алазонкам? — поинтересовался там Грэйг, озабоченный неторопливостью Тео, пожелавшего напиться горячего отвара.
— Дождёмся заката, успею я на службу, не переживай.
Тео с облегчением снял маску и отёр ею блестящее от пота лицо. Прищурившись посмотрел на светило, находившееся в двух часах от горизонта:
— Прилетят ещё двое до заката. Пока исход битвы не ясен, в Ааламе будут следовать согласно протоколу. Следующую пару пошлют на рассвете. И только потом, возможно, догадаются о западне. Поэтому дождёмся рассвета и позовём Энрике.
Грэйг потёр задумчиво шею. Дело Арженти предлагал хорошее, вот только почему-то росло подозрение, что тот хочет вмешаться в битву не одним словом. Стоило посоветоваться с Анникой, которая тоже себе места не находила, но ещё больше опасалась оставлять в одиночестве Рэмироса, снова впавшего в лёгкое безумие и собравшегося перерубить все деревья в округе ради того, чтобы “согреть один остывший замок на Островах”, где, он верил, его ждёт “возлюбленная Касси”.
— Зачем я ему сказала, для чего нужно столько дров? — сокрушалась Анника. И пообещала что-нибудь придумать, чтобы отвлечь Арженти. Два и даже четыре освобождённых алатуса не стоили той цены, которую собирался заплатить сын Авалы за жизни глупых безродных.
*****
Расстояние между двумя людскими потоками стремительно сокращалось одновременно со светилом, отсчитывающим свои последние минуты труда в этом мире. Но верхний поток тёк относительно быстрее: сверху видели, что третий сай отступает, выбирая себе удачную позицию — отступает и сразу взбирается на холмы, откуда бить проще.
— Какие дурные! — цокнул Грэйг, стоя рядом с Тео на скале и точно так же следя за двумя событиями — намечающейся битвой и потухающим Глазом Алатуса. Какая драка ночью? Ни врага, ни своего не разберёшь впотьмах. И толку от тех факелов, что сейчас зажигали обе стороны?
Напряжённый Арженти стоял рядом, желваки играли на его скулах, и руки то сжимались в кулаки, то раскрывались. Грэйг, умудрявшийся замечать это, останавливал друга, касаясь его плеча:
— Ты не можешь!.. Это не твоя война!.. Нельзя! Ты нужен в Ааламе!.. Энрике собрался с Алисией выкрасть несколько колыбелей...
Отвлекал, как мог. Но Арженти даже на последний аргумент отмахнулся:
— Скажи Энрике, завтра сделаем. Пока своими глазами не увижу, где их держат, не пойду. Завтра...
Он скривил губы — к горлу подступала тошнота. Как всегда раньше, когда его провоцировали на драку, а он вынужден был стоять смиренно, потому что помнил о Делфине, её глазах и отчаянии в них.
Тускло блеснуло серебро, буква “L” на левых стягах, загорелись алым ленты на копьях авангарда справа. С обеих сторон раздался крик идущих первыми капитанов:
— Ал-ла-вал-ле-е-е!..
И два потока плеснулись навстречу друг другу. Последние лучи светила заплясали на воздетых мечах, а справа ещё и на тёмных концах копий… Первые ряды схлестнулись, за ним вторые, и первоначальный порядок был нарушен — масса смешалась, вместе с воплями. И вдруг над толпой взлетел кто-то. Тео сморгнул, думая, что показалось. Но крик, раздирающий слух, не обманул — отшибленные подняли, проткнув, зазевавшегося противника на копьях. И скинули назад, в толпу. Третий сай забывал обещание, данное оборотню, и быстро зверел.
Несмотря на численное превосходство, среди отшибленных в первых рядах случилась заминка. Третий сай яростно рубил направо и налево, устилая стонущими телами дорогу вглубь массы, позади волнующейся, но относительно неподвижной.
Тео не выдержал — его вырвало. Стоило перевести взгляд на холмы, и желудок запульсировал снова.
— Пойдём отсюда, Арженти... Тео... Не надо тебе на это смотреть, — Грэйг уже был готов сам построить портал и втолкнуть туда парня, впервые увидевшего настоящую смерть, такой, какой она была — беспощадной и уродливой.
Но он тряс головой, указывая на что-то особенное в битве и пытаясь сказать, однако спазмы мешали.
— Ты видел это? — с глухим отчаянием, в паузе, он всё-таки вытолкнул из себя фразу. — Ты видел, как он убил его?
— Кто кого, Арженти?
— Они были знакомы... Он узнал, а тот — нет... и убил...
— Тебе, наверное, показалось. Какова вероятность того, что здесь встретятся родственники? — Грэйг, наконец, понял, что пытался сказать Тео. Именно об этом он предупреждал и отшибленных, и помнящих.
— Смотри туда, вон, видишь двое замерли? — Тео вытянул руку, потом сместил её. — Поздно... И там!
Грэйг отследил то, что видел Арженти, умевший усиливать зрение и слух с помощью магических нитей: два противника, две фигуры закружили, как два аквилана, не решаясь напасть друг на друга. Один что-то кричал, бил себя кулаком в грудь, второй — качнул головой из стороны в строну и занёс меч...
— Это... непростительно! — Грэйг боялся смотреть на друга, которого опять рвало уже не кашицей, воздухом. И сам воздух вокруг сгущался; прощальный алый шлейф Алатуса медленно скользил по горам, уползая на запад вслед за своим хозяином. Грэйг потянулся за пояс, вытащил флягу, подаренную сегодня пограничником с просьбой выпить за здоровье спасённых. Открутил крышку и сунул в руку Арженти: — Выпей!
Тот, обессиленный желудочными спазмами, послушно глотнул и закашлялся. Опустился на камень, закрыл голову, привыкая к медленно наступающему расслаблению.
— Пойдём, Тео. Нам пора... Тебе пора... Ты должен вернуться во дворец. Что ты делаешь?!
Арженти медленно поднимался, расставляя руки — и нити витающей вокруг ярости хлынули к нему вперемешку с магией воздуха, камня и огня от множества зажигающихся факелов.
— Арженти! Тео! — пытался его остановить Грэйг, но его отнесло на несколько метров от разгневанного алатуса. Закручивался вихрь, превращаясь в управляемый поток воздуха. Очередным порывом ветра Грэйга сбросило вниз, и он прильнул к защитной скале. Сквозь поднимающуюся пелену пыли он заметил и других безмолвных свидетелей битвы — дозорные Аластэира наблюдали издалека за происходящим, чтобы донести королю Алатерры: план осуществился точь-в-точь.
Фиолетово-розовые облака вверху клубились, стягиваясь отовсюду к центру смерча. Ветер усиливался, и, кажется, понемногу дерущиеся начинали обращать на это внимание. Из ущелья поднималась вода, её засасывало в поток воздуха, крутящегося вокруг одинокой фигуры на чёрной скале.
И вдруг вихрь замер на мгновение, а затем загудел по долине, валя с ног все три сая. В этой кутерьме некоторые ещё пытались свести счёты, но мокрый ветер слизывал со ставшей скользкой молодой травы упирающиеся ноги — и первый десяток ратников, не удержавшись, покатился, по склонам холмов, снося тех, кто стоял внизу.