— Левон, дружище, спасай! Девчонки у нас выигрывают!
— Влад, родной, так это же хорошо!
— Ты же слышал, как Нина исполнила Шостаковича! Нам нужно реабилитироваться! Сбацай что-нибудь сильное! Только так, как ты можешь!
— Это не честно! — сказала одна из девушек у фортепиано. — Левон с инструментом на «ты»!
— Да, — парень, который обратился к Левону, шутливо подбоченился. — Мы бесчестно используем наш гениальный «туз в рукаве»!
— Ребята, давайте без меня, — парень сложил руки на груди. — Для меня подобные соревнования являются проявлением неуважения к инструменту…
— Сыграй, пожалуйста, Левон, — тихо попросила Полина. — Я очень хочу послушать, как ты играешь…
— Хорошо. Но тогда я буду играть для тебя, — парень заглянул в ее глаза. — И только для тебя.
Он степенно прошел к фортепиано и сел за него. Левон не торопился, он, словно прислушивался к музыкальному инструменту, старался уловить его настроение перед сакрально значимым общением. Аккуратно проведя рукой по деревянным узорам, парень заиграл свою мелодию. Каждая октава, каждый переход отражались на его лице эмоцией. Левон не просто исполнял композицию, он пропускал ее через себя, и музыка, словно чистый, горный поток, просачивалась через длинные пальцы и разливалась нотами. Полина никогда раньше не слышала этой композиции. Она старалась найти в исполнении Левона знакомый мотив, уловить его, но все было тщетно. А когда парень, продолжая играть, посмотрел на девушку, по ее телу, быстрым покалыванием, пробежали мурашки, и она облокотилась спиной о стену. Все присутствующие затихли, вслушиваясь в игру молодого человека. Музыка разливалась по дому, заполняла своим лиричным звучанием каждый уголок и каждое сердце. Время растворялось, становилось чем-то незначительным и вторичным. Этим моментом управлял только он, парень за фортепиано, который играл, управляя окружением с помощью своего «музыкального пульта». Левон завершил композицию плавно, аккуратно, словно не заканчивал играть, а убаюкивал засыпающего ребенка. Когда музыка стихла, гостиная разразилась шквалом оваций. Он смущенно улыбнулся, покивал, и, пока друзья одобрительно хлопали его по плечам, пошел обратно к Полине, которая продолжала завороженно стоять у стены.
— Тебе понравилось? — спросил он тихим, спокойным голосом.
— Это было… бесподобно.
— Скажи мне, Полина, о чем была эта композиция?
— Полагаю, она была о любви…
Они продолжили свою прогулку по ночному саду, освещаемому светильниками и гирляндами фонариков. Темные кроны высоких деревьев смыкались над парой, преображая окружение в подобие пещеры. Вокруг стрекотали кузнечики, парил запах пряной травы и сладкие нотки благоухающих ароматом цветов. Левон запел песню сильным баритоном, и Полина стала ему нежно и тихо подпевать. С каждой минутой она пела все увереннее, громче и, наконец, их голоса слились в прохладном ночном воздухе и поплыли над садом.
Под каменной аркой высоких ворот стоял Денис Леваев со своей женой Верой. В ожидании такси, обнимаясь, они слушали доносящееся до них пение и умиротворенно улыбались.
— Красиво поют. Прекрасное завершение, — сказал Денис.
— Нет, дорогой. Это прекрасное начало…
Левон накинул на плечи Полины свой кардиган, когда они поднялись на длинное крыльцо дома. На участке шла активная уборка последних следов праздника — в свете уличных гирлянд и фонарей, люди в серых комбинезонах убирали со столов и подметали деревянную веранду.
— А ты умеешь обходиться с женщинами, — тихо произнесла Полина.
— Еще я умею любить, но, пока, к сожалению, некого…
— А как на счет меня? — девушка поцеловала Левона, обхватив руками за шею.
Левон и Полина стали встречаться, но девушка, пропитавшая свою душу чувством недоверия к мужчинам за прошедшее время, упорно искала в своем новом избраннике недостатки. А Левон, словно специально, проявлял свои лучшие качества: заботился, поддерживал, всегда был готов внимательно выслушать, дать совет и помочь. Он не высказывал никаких претензий или раздражения, а если вредничала сама девушка, каким-то немыслимым ей способом всегда находил оптимальный выход из напряженной ситуации. Полина стала специально провоцировать его придирками, пыталась вывести из равновесия, но он не поддавался. Испытывая в душе странный дуэт чувства вины и, одновременно, злости, она билась об эту стену, стараясь добраться до темной составляющей личности Левона, который, со временем, все же стал на нее обижаться и на короткое время исчезать. Полина плохо спала по ночам. Девушка понимала, что эта глупая игра затянулась, и она уже сознательно, собственноручно разрушает отношения с человеком, который неожиданно быстро стал для нее очень дорог. Эти «раскопки» недостатков «сплетались» в клетку, которая теперь быстро сжималась вокруг Полины. Ища плохие качества в Левоне, она сама демонстрировала ему собственную «теневую сторону». И он, несомненно, делал выводы и, как это обычно бывает, делал их молча.