Хорошенькая. Я моргнула, время замедлилось, когда я обрабатывала его слова. Он только что назвал меня хорошенькой.
– Окей. – моя рука по своей собственной воле направилась к его груди. Сейчас у меня не было никакого контроля над тем, что делало мое собственное тело. Я чувствовала себя кошечкой, мурлычущей из–за его близости и от его прикосновения, которые превращались в непреодолимое желание, положить на него свои руки. Здесь, сейчас, и держать так долго, как смогу.
Мои пальцы прижались к мягкому материалу его формы, умоляя двигаться вниз, вниз и вниз, пока они не коснутся выпуклости под его поясом. А там была выпуклость. Даже при тусклом освещении, я могла видеть его член, сильно надавливающий на его форму, очертание мужественности было больше, чем я когда–либо себе представляла.
Мой пульс набирал скорость, когда он безошибочно двинулся в мою сторону. Мог ли он чувствовать тоже самое? Мог ли он чувствовать сексуальное напряжение, рикошетом отскакивающее от стен? Воздух был густым от желания, но я не могла сказать (еще раз), воображала ли я это только потому, что чувствовала его так глубоко в своей душе. Я думала, что чувствовала это все предыдущие годы, и я была неправа. Была ли я неправа и на этот раз? Снова?
Когда он придвинулся ближе, моя рука прижималась плотнее к его груди, и я могла почувствовать его сердцебиение. Его сердце мчалось, так же, как и у меня. И теперь я могла ощущат своими бедрами его твердый член. Больше соков капало вниз по моей ноге, и мне едва удавалось не стонать в голос.
Он хотел меня. Даже если он не хотел в этом признаться, не было никакой ошибки в том, как реагировало его тело. Несмотря на все его усилия, он источал желание также сильно, как и я.
– Я должен идти. – его голос был ворчливым, и вдруг между нами появилось расстояние в фут вместо одной лишь одежды [прим. пер. – около 30 см.]. – Падает снег, толстый и твердый …
Он сглотнул, а мой мозг застрял на его словах. Толстый. Твердый. Прямо, как он. Моя киска так сильно ныла, до боли. Если он не позаботился о моей потребности, то я должна буду использовать на себе свою собственную руку, иначе боль станет невыносимой.
Уже сейчас она была невыносимой.
– Пожалуйста, останься. – быстро шепотом сказала я. Я не могла заставить себя говорить громче. – Что, если они придут сюда, чтобы ограбить дом?
Он покачал головой и сделал шаг назад. Этот один шаг забрал с собой все тепло, которое было в комнате.
– Они сюда не сюда не придут. Просто хорошенько запрись и попытайся немного поспать.
И с этими словами он ушел.
Глава 4
На следующее утро я проснулась на кушетке, все еще также смущенная, какой я была, когда я отправилась спать прошлой ночью. Я осталась внизу, так как окно в моей спальне было разбито, и я чувствовала себя странно, думая о сне в постели моих родителей. К тому же, просто казалось безопаснее внизу у огня.
В одно мгновение, Уайетт практически раздевал меня своими глазами. Он был так близко, клянусь, что он выглядел так, словно собирался меня поцеловать. А в следующий момент, он направлялся к двери с такой яростной решимостью, что это вернуло меня на три года в прошлое. В ту ночь, когда я пыталась соблазнить его на лужайке под горящими над нами звездами.
Но на этот раз, я знала, что это не происходило в моей голове. Я почувствовала его твердость. Я видела то, как он на меня смотрел. Я могла чувствовать его учащенное сердцебиение под своей рукой. Он подошел ближе, когда я прикоснулась к нему и не отстранился. Лишь за секунды до того, как все могло зайти дальше, он решил сбежать.
Он хотел меня. Так же, как я хотела его.
Но он остановился, до того, как все хоть куда–то зашло, и я точно знала, почему.
Я была дочерью его лучшего друга. Между нами была девятнадцатилетняя разница в возрасте. Я чертовски уверена, что это не важно, но не для него.
Вздохнув, я пошла наверх, чтобы принять душ и приготовиться к сегодняшнему дню. Все мое тело все еще туго сжималось из–за отсутствия освобождения, от накопившегося желания, до сих пор переполняющего меня. Прошлой ночью я начала доставлять себе удовольствие, когда ворочалась на кушетке, но я остановилась сразу же, как только это начала.
Я не хотела быть той, кто бы это сделал. Я хотела, чтобы Уайетт подарил мне освобождение, я так отчаянно этого жаждала. И, несмотря на то, что он сбежал, я знала, где он будет сегодня вечером. Я просто должна была напомнить ему о том, что, как мы оба знали, он хотел, о том, в чем мы оба нуждались.
Друг в друге.
***
Фестиваль Сноу Пика проводился каждый год в начале декабря. Большая часть города соберется на площади и будет смотреть, как в центре устанавливают пятнадцати футовое рождественское дерево. К этому присоединятся дети, они снизу развесят украшения, сделанные своими собственными руками, в то время, как взрослые начнут праздничный сезон, делая «Эггног» с добавлением алкоголя [Прим. пер. – «эггног» – напиток на основе взбитых яиц с добавлением молока, коньяка или рома, сахара, специй; подается горячим или холодным]. Это было ежегодной традицией, насчитывающей, по крайней мере, сто лет, и Уайетт всегда приходил в форме, следя за происходящим на случай каких–либо неприятностей.
Конечно же, никогда не было никаких проблем. Не в Сноу Пик.
Самое худшее, что могло бы случиться, включало кого–нибудь, выпившего слишком много выделяющих пар чашек «Эггнога», и их бы понадобилось довезти домой в полицейской машине Уайетта.
В этом году, я предполагала, что это буду я. Конечно же, за исключением той части с «Эггногом». Если я наконец–то собиралась реализовать свою фантазию с Уайеттом, то хотела быть трезвой на сто процентов. Это не было той вещью, которую я хотела бы когда–либо забыть.
Сара, старая подруга из старшей школы, которая осталась в городке, чтобы помочь с парикмахерским бизнесом своей матери, заскочила к моему дому около шести, чтобы подобрать меня. Я провела день, сгребая лопатой толстый снег с подъездной дорожки, дыша свежим воздухом и работая своими мышцами так, как не работала уже несколько месяцев. Я чувствовала себя хорошо, чтобы быть снаружи и не слышать ничего, кроме мягкого ветра, который дул сквозь деревья, чтобы смотреть на ясное небо без каких–либо помех, кроме облаков, проплывающих над головой.
Я чувствовала себя более расслабленной, чем за последние несколько месяцев, даже несмотря на то, что мое тело все еще жаждало прикосновений Уайетта. Прошло некоторое время с тех пор, так как я приезжала домой, и я обычно брала с собой учебники, проводя свое свободное время учась, вместо того чтобы остановиться на мгновение, чтобы поблагодарить за то, что я имела здесь и сейчас.
Может быть, я время от времени думала про себя, что могла бы вернуться домой после того, как закончу университет. Чтобы жить той жизнью, по которой я скучала. Но затем думала, какой был смысл в моей ученой степени? Не было никакого способа, чтобы я использовала свои знания закона в таком городе, как Сноу Пик. Мне нужно быть в большом городе, где располагали штаб–квартиры все крупные фирмы. В нашем городе был лишь один адвокат, и он едва сводил концы с концами. Просто это не было тем местом, которое могло бы поддержать карьеру такого рода. Так что я застряла. Застряла, двигаясь по такому направлению в жизни, которое, я не была уверена, что все еще хочу выбирать.
Не говоря уже о том, что мне нудно было потратить слишком много лет, если я действительно хотела такую карьеру. Моя степень бакалавра было только началом. И я просто не была уверена в том, насколько долго я хотела быть в такой атмосфере, в которой я находилась в течение последних трех с половиной лет. Конкурентной, быстро развивающейся, изнурительной.