— О, я думаю, мы более чем закончили. Ты сам сказал, что не из тех парней, кому нужна вечность. Считай это официальным поводом убедиться, что мы не вторгаемся в зону твоего комфорта.
— Я не закончил с тобой, а ты не можешь устоять передо мной.
— Не обманывай себя. — Она приподняла бровь, надеясь, что в ее взгляде отражается безразличие.
— Я не буду, если и ты не будешь.
Марк наклонился ближе, прищурился. Ники не могла не заметить сексуальное желание в его взгляде. Своим горячим телом, своей решимостью он хотел заставить ее кричать его имя. И, черт побери, если ее собственное тело не отвечало напряженной болью желания.
«Плохая девочка! Кончай – и я не имею в виду на спине!»
Мгновение спустя сексуальная улыбка изогнула полные губы Марка. Возможно, что-то в ее глазах выдало интерес Ники. А возможно, это были ее напряженные соски, отчаянно выпирающие под тонким белым платьем. Их трудно не заметить.
Мужчина наклонился ближе, прижимая девушку к стене. Проклятье, ее соски стали еще тверже. А трусики-стринги... если Марк придвинется ближе, Ники сможет составить конкуренцию озеру Мид, в соревновании за самую влажную местность. От осознания, что только две тонких ленточки удерживают ее платье, девушке стало еще хуже.
Внезапно, Марк обхватил обеими руками лицо Ники и его рот обрушился на ее губы. Он ворвался внутрь, язык толкался со свирепым голодом, обвиваясь вокруг ее языка и отказываясь отступать до тех пор, пока девушка не просто откроется для поцелуя, но и поприветствует его, разделит влажное удовольствие от его рта. В эти украденные мгновения он полностью принадлежал ей.
Спина Ники обмякла, решимость сдулась, словно воздушный шар, за один удар сердца. Марк прижал девушку к стене, вжимаясь в нее своими бедрами и не оставляя вопросов о размере и силе его эрекции. Ники хорошо знала, что он мог сделать, когда заведен и сосредоточен на ней.
Ее поимеют здесь – буквально.
Воздух горячим потоком покинул легкие, пока Марк поглощал ее. Один поцелуй перешел в другой, чередуясь с теплыми касаниями губ, горячим скольжением языка, сжиманием бедер, когда она пыталась уменьшить боль желания. Вместо этого, жар опалил кожу Ники, просочился внутрь, когда Марк застонал в ее рот. Звук прошелся вибрацией по всему телу и устремился к местечку между ног.
Это закончится как в прошлый раз – и как в позапрошлый, и позапозапрошлый, – ее подчинением и его уходом. Ники надо что-то делать, если она не хочет, чтобы он продолжил рвать ее сердце на куски.
«Вспомни Анну Болейн!»
Когда Марк оторвался от ее рта, чтобы сделать вздох, и прижался горячими губами к горлу девушки, она глубоко вздохнула, пытаясь не сходить с ума от его древесно-хвойного аромата и взять под контроль свои свихнувшиеся гормоны.
— Я не хочу этого, не так, — девушка толкнула мужчину в плечо. — Ты всегда пытаешься доказать что-то, добиваясь моей капитуляции, — Ники изогнулась, стремясь увеличить пространство между ними. — Секс ничего не решит. Ты используешь его, чтобы избежать разговора. Но то, в чем мы сейчас нуждаемся больше всего, это разговор.
Марк отступил и повернулся к Ники спиной:
— Я не хочу говорить о Тиффани.
«Тиффани». Хорошо, теперь она знает имя этой породистой сучки. Тиффани даже звучит как пустышка класса «А», как эгоистичная соплячка, которая вырвала сердце порядочного парня и заменила его яростью и недоверием.
— Мы не должны говорить именно о ней. Скажи мне что-нибудь.
Ники нежно прикоснулась к его руке. Мужчина напрягся и ничего не сказал. Тянулись мгновения. Наконец, она убрала руку. Девушка прикусила губу, чтобы сдержать слезы, но она боялась, что это усилие было бесполезным. Он никогда не согласится ни черта ей рассказать. А она слишком умна, чтобы рассчитывать на то, что он изменится. Возможно, ей стоит заняться любовью с ним в последний раз, а потом отпустить его.
— Что ты хочешь знать? — прохрипел он в тишине.
Она подняла голову, вглядываясь в суровые, напряженные черты его лица. Марк не выглядел счастливым, но, по крайней мере, он не полностью закрывался от нее. Облегчение нахлынуло, словно вода из пожарного шланга на горящий дом. «Но как далеко он готов зайти в этом разговоре?»
— Начнем с элементарного, — заверила Ники. — Когда у тебя день рожденье?
— Двадцать шестого октября. А у тебя? — он повернулся к ней лицом.
— Третьего февраля. Не меняй тему, — сказала девушка. — Мы говорим о тебе.
Ники снова прикоснулась к его руке. На этот раз он не боролся, Марк позволил ей касаться себя и обхватил пальцы девушки своей ладонью в мертвой хватке.