— Отъебись, — ответил Марк.
— Десять-четыре, — Рейф рассмеялся. — Ты можешь хандрить, сколько захочешь, но твоя сестра волнуется о тебе. Возможно, тебе стоит поговорить с Тиффани.
— Зачем мне это сейчас? — Марк озадаченно нахмурился.
Рейф с беспокойством посмотрел на него:
— Ты никогда не спрашивал бывшую жену, почему она тебя обманула?
— Полицейские отчеты и прокурор дали все ответы, которые мне нужно было услышать. О чем еще говорить? Она меня использовала, никогда не любила. Возможно, она не была… счастлива в браке, но я давал ей всё, что мог. Этого было недостаточно.
— Ты должен смириться с тем, что случилось... и использовать этот опыт. Я бы сказал, что прошлое настигнет тебя, но оно уже это сделало, брат.
— Я знаю, что случилось. Я никогда этого не отрицал. Как будто это возможно!
— Но ты это не отпускаешь. — Рейф постучал пальцем по виску. — Поверь мне, я делал то же самое с моим стариком, винил его во всем. Он был причиной в моем запутавшемся сознании, почему я не мог быть с твоей сестрой. И это чушь. Я был причиной. Потому что я боялся. Потому что я всё еще верил в то дерьмо, которым отец меня кормил. Я проглатывал это и позволял киснуть себе, так же, как и ты. Это не исчезнет, пока ты сам это не отпустишь.
Марк посмотрел на друга. «Рейф считал, что ему нравится сердиться и грустить?» Он не особо наслаждается этими разрушительными эмоциями. Он не мог найти покоя, а тем более сосредоточиться все эти дни.
— Я должен вернуться к твоей сестре и нашей малышке. Подумай о том, что я сказал.
Марк кивнул, но в его голове крутилось слишком много мыслей, все громкие и настойчивые. Образы Ники продолжали вспыхивать: ее улыбка, светящееся удовольствием лицо, ярость от его обвинений.
Девушка навсегда поселилась в его сердце, и этого не изменить.
— Как ты собираешься назвать мою маленькую племянницу? — спросил он после тяжелого молчания.
— Хоуп[46]. — Рейф улыбнулся. — Они с ее мамочкой дали мне надежду и даже больше .
На следующий день Марк сидел в зоне для посетителей в тюрьме округа Хиллсборо и, постукивая пальцем по столу, удивлялся, зачем он, черт возьми, прилетел во Флориду. Его внутренности завязались в один большой узел, он спал прошлой ночью не больше двух часов, и на самом деле не имел никакого желания видеть Тиффани. Но он сидел здесь, ждал, когда охранник приведет его бывшую жену в комнату для посещений, ведь в понедельник ее перевезут в федеральную тюрьму.
Рейф прав: он должен отпустить всё, связанное с Тиффани. Марк должен раскопать прошлое, которое похоронил, и пройти через это. Неважно как.
Жесткое пластиковое кресло под ним не позволяло расслабиться. Старые бетонные полы с пятнами таинственного происхождения вернули воспоминания о том, как он провел здесь два адских месяца в ожидании суда за преступление, совершенное Тиффани. Мужчина вздрогнул. Минутная стрелка на черно-белых часах ползла вперед. Тем не менее, время ощущалось так, словно оно стоит на месте.
Марк закрыл глаза, снова и снова проигрывая в голове последнюю ночь в Вегасе. Каждый раз, когда он делал это, то съеживался от воспоминаний, как оценивал Ники по критериям, созданным Тиффани. Мужчина сделал поспешные выводы и облажался по-крупному – потому что был слишком напуган, чтобы попробовать снова, чтобы поверить. Он прислушивался к извращенной логике, которой его научила Тиффани, не к своему чутью.
Не к своему сердцу.
От этой мысли его глаза открылись. Словно молния прошла сквозь мозг. Марк почти ожидал, что небеса развернутся, и польется золотой свет. Эта последняя мысль поставила на место решение всех его проблем. Он прислушивался к логике Тиффани; она заставляла его. Ее там даже не было. А он был. Он позволил своим страхам руководить. Он сделал выбор поверить в худшее, не дожидаясь фактов.
Марк был идиотом в ту ночь, не Тиффани.
Мужчина встал. От бывшей жены не зависит его будущее. Рейф прав: боль никуда не денется. Как и страх снова быть обманутым. Это он перестал верить окружающим после развода. Не Тиффани. Он допустил свое собственное разрушение, растоптал лучшее, что когда-либо с ним случалось.
«Почему? Как он позволил призраку его брака повлиять на отношения с Ники?» Мужчина резко выдохнул. Рейф снова оказался прав: Марк так и не разобрался с последствиями брака. Было легче убежать. Он не разговаривал с Тиффани – кроме как через адвоката. Он поменял свое окружение, продал дом, оставил банк, в котором они оба работали. Переехал в Нью-Йорк – город совершенно не похожий на Флориду. По существу, сбежал от всех напоминаний прошлого. Он каждую неделю встречался с новой девушкой, никогда не делал больше одного «рейса» в ее постель. Как только девушка намекала на второе свидание, Марк находил новую. Если ему было одиноко, ну... он отвлекал себя телевизором или работой. Он погрузил себя в жизнь Рейфа и Керри.