Рядом с весьма привычным репчатым луком, картошкой, морковкой и огурцами лежали и непривычные овощи. Так, например, стопками лежали продолговатые и плоские зелёные блинчики, на ценнике обозначенные как "Степной кактус", стоимостью двадцать копеек за кило. Ещё рядом с капустой и брокколи лежала "Капуста из Лысенковки" - пирамидальная, с зелёными завитушками, снизу листья. Пятнадцать копеек за кило. Тыква-горлянка стоила двенадцать копеек за кило, жёлтый перец аж по тридцать. Вытянутые помидоры десять копеек. Брюква и турнепс по четыре копейки. Картошка стоила восемь копеек, морковка десять, огурцы, кстати, четырнадцать. В этом же отделе продавались соки, сухофрукты, но их рассмотреть я не успел - последняя "денисовка" уже выгребала из кошелька монеты, поэтому решил идти дальше.
Следующим отделом был молочный, а напротив него кондитерский. Решил направиться в первый. За прилавком стояла женщина-сородич давешнего парикмахера, одетая в белый колпак и передник. В книгах если появляется белый колпак, то он обязательной накрахмаленный, но я не умею отличать накрахмаленную одежду от обычной. Поэтому обойдусь без этой подробности.
Я решил изучить ассортимент сбоку, издалека, ибо покупателей не было, а значит столь "нужное" внимание со стороны продавщицы обеспечено. На прилавке можно было заметить творог различной консистенции, йогурты, сыры, молоко в розлив, и даже сгущёнку. И тут меня окликнули:
-Молодой человек, вам подсказать что-нибудь? - Спросила продавщица, повернувшись ко мне. Только сейчас я заметил, что у неё проколота ноздря, и оттуда торчит золотое кольцо. Вот пытался избежать внимания, но не удалось... - Новенький?
-А? Я? Да... второй день здесь. - ответил я.
-Одёжка не по своему плечу, да и оружия у потеряшек не бывает. Небось, убил кого-нибудь и обобрал. - Да-да, это сказала та же продавщица. Уже другим голосом, а руки её полезли под прилавок.
Я впал в ступор, а в следующую секунду меня что-то ударило в грудь, и я упал навзничь. Одёжка смягчила падение, и даже башкой не ударился. Надо мной стоял мужчина с грубыми чертами лица, одетый в кожаный передник с кармашками. Мясник, наверное. Он наставил на меня раскрытую ладонь, вокруг которой били серые молнии. А откуда-то сзади раздался громкий "Мяв".
-Не двигайся. Дождёмся жандарма, и он всё выяснит.
Нда. Попались "сознательные граждане" на мою голову. Хотя раз здесь княжество, то они, наверное, подданные. Но сути не меняет. Я хотел откинуть голову назад, но опомнился: кафель наверняка грязный от нанесённого с улицы талого снега.
Мясник легко поднял меня и отвёл в подсобку левее молочного отдела. Я прямо затылком чувствовал несколько пар глаз, направленных в мою сторону. Но через секунду они переключились на пушистого, который носился вокруг меня, и жалобно мяукал. Он шипел на мясника, но не кидался. Странно. Мне казалось, что пушистый не трус, раз кинулся на ту тварь. Неужели он, как и Максик, чувствует настроение? Мясник ведь не хочет меня убить - он просто проявил бдительность, и задержал, по его мнению, преступника. Поэтому решил не сопротивляться: я честный человек, мне нечего скрывать, и нечего бояться.
Подсобка была тёмной, с бетонным полом. Освещение шло лишь от одной "лампочки Ильича", которая болталась на голом проводе. На стенах были вешалки с одеждой персонала, а в конце комнаты деревянная дверь. Во двор, наверное. Возле неё стоит картонная коробка с самыми настоящими бахилами.
В темноте я заметил, что вокруг колдуна-мясника расплывается зеленоватое свечение. Намного более насыщенное и яркое, чем возле "денисовца".
Стояли мы молча. Мясник, вроде, и не смотрел на меня, но по виду напряжён. Стоит мне дёрнуться - он, небось, сразу впечатает в стену, поэтому решил не провоцировать разговорами. Тем более, что сказать мне по большому счёту нечего.
Через несколько минут в дверном проёме показался жандарм, одетый в фуражку и белый полушубок. Он выслушал объяснения мясника и ответил:
-Этот потеряшка ночью прибыл, нам с блокпоста ещё утром ориентировку прислали. Без проверки пустили - с ним раненное животное было. Я его сейчас к Сергей Палычу отведу. Спасибо за бдительность. - Жандарм пожал волосатую лапу мясника, и тот с облегчением вздохнул.
Когда мы выходили, то кота уже не было. Я спросил продавщицу, куда он делся. Она пожала плечами, и сказала:
-Ушёл.
Ага, так я и ей и поверил. Но я всё равно не знаю, что с ним делать - дома котов никогда не держали. Я не умею за ними ухаживать, да и негде мне сейчас его содержать. Поэтому даже к лучшему, что он ушёл. Уверен, такой красивый пушистик сможет осчастливить какую-нибудь одинокую бабушку. Будет она его кормить, отчитывать за подранную мебель, гладить вечерами. А он будет огуливать соседских кошечек и таскать хозяйке убитых мышек и воробышков. Идиллия.