– А костюм Иркин? – спросил Колька. – Это уже не шутки. Это знаешь, чем пахнет?
– Тут яне виноват. – Борька сложил руки на груди. – Тут Серега переусердствовал. Мы же не знали, что в подсобке красить начнут. Да не от этого ты бесишься, – внезапно огрызнулся Борька: – А от того, что твоя Юлечка угодила в переплет.
– Ты ее не трогай!•
– Была охота. Раньше ты не очень-то возмущался…
– Потому что дурак был, как и вы все.
– А теперь, значит, поумнел? – напирал Борька.
– Поумнел! – не сдавался Колька. – В общем, так, приятель. Или вы прекращаете эту мышиную возню, или…
– Или?
– Или я сам пойду к Кошке и все ей расскажу.
– Только попробуй – будешь всю жизнь на лекарства работать! – пригрозил Борька.
– Что-то не страшно пугаешь, – отозвался Колька. – Дело почти дошло до драки; но тут в класс вошли Максим Елкин и Юрка.
– Вы чего? – заволновался Юрка.
– Ничего. Поговорили, – процедил сквозь зубы Борька.
– Учти, я не шутил, – напомнил тихо Колька.
15
Людмила Сергеевна Кошкина вошла в класс физики после того, как школа практически опустела. «Денек сегодня выдался еще тот», – подумала она, присаживаясь за парту и потихоньку снимая туфли. Марина с будильником,•ноги гудят, как телеграфные столбы, а класс плохо убран. Цветы не политы, на полу бумажки. Людмила Сергеевна нагнулась, подняла смятый листок, задумчиво развернула его. Так же автоматически принялась бегать глазами по строчкам, размышляя о том, что между ней и Андреем Ивановичем явно происходит неуправляемая химическая реакция, как принято говорить у старшеклассников. Но тут смысл написанного стал доходить до сознания Людмилы Сергеевны, и она схватилась за сердце. Господи ты боже мой! В их школе – и такое? Завуч лихорадочно перечитала текст, случайно попавшийся ей в руки, втиснула ноги в лодочки и бросилась вон из класса.
– Людмила Сергеевна! – попыталась остановить, ее Вика Смирнова, ученица десятого класса, но она крикнула:
– Потом, Вика! – и припустилась через две ступеньки вверх по лестнице.
Так шустро Людмила Сергеевна еще никогда не бегала. Хорошо, что школа опустела, а то разговоров бы не избежать.
Едва отдышавшись, она открыла дверь в кабинет директора. Там сидел Андрей Иванович, перед ним на столе дымилась чашечка кофе. Мужчины, похоже, просто беседовали «за жизнь». Во всяком случае, их лица сияли от самодовольных улыбок, как будто один из них рассказал другому пикантный анекдот, а другой оценил его по достоинству. Людмила Сергеевна вошла,– захлопнула дверь и повела себя совершенно нетактично, к немалому удивлению мужчин.
– У нас в школе такое творится, а вы!
– Что – мы? – изумился Федор Степанович, хлопая белесыми ресницами, будто провинившийся мальчик.
– Кофе пьете! – обиженно бросила Людмила Сергеевна, усмотрев в этом криминал.
– Присядьте, Людмила Сергеевна, – мягко, но настойчиво попросил Андрей Иванович, пододвигая ей стул.
Людмила Сергеевна проигнорировала его дружеский жест: когда так нервничаешь, лучше стоять.
– Так что опять неблагополучно в нашем королевстве? – перешел к делу Федор Степанович, опасливо отодвигая кофе в сторону.
– Читайте! – Людмила Сергеевна положила на стол лист и застыла, сложив руки на груди. – Так, так… – Федор Степанович передал листок Андрею Ивановичу, и тот тоже принялся внимательно его изучать.
– Ну и что в этом особенного? – внезапно спросил он, откладывая бумагу в сторону. – Ребята развлекаются.
– Развлекаются! – взвилась Людмила Сергеевна. Все ее симпатии были мгновенно забыты.
– Ну да, резвятся в силу своих способностей, – пояснил он, разглядывая ее своими светло-зелеными глазами.
– Мне просто смешно вас слушать! – Людмила Сергеевна одернула жакет, в общем, приготовилась к бою. И пусть не смотрит на нее, словно готов ее съесть, она сама кого хочешь съест, если понадобится. – Вы у нас человек новый, Андрей Иванович, – холодно заметила она, – а мы тут огни, воды и медные трубы прошли.
– Я тоже кое-что успел повидать, – отозвался Андрей Иванович с железным спокойствием. – Вероятно. Мы можем позже обменяться нашими воспоминаниями. А сейчас речь идет о ТАЙНОМ ОБЩЕСТВЕ, которое создано в нашей школе! И название у него – ОБЖ! – Глаза Кошки подозрительно прищурились. Странное совпадение!
– Надеюсь, вы не думаете, что я тоже в нем состою?
Федор Степанович еле удержался от улыбки: взаимное влечение – штука занятная. Но в принципе причин для веселья было мало. Людмила Сергеевна, конечно, женщина эмоциональная, и ее часто заносит, однако, тайное общество с уставом – это не что иное, как ЧП в их образцово-показательной школе. И потом, эти мелкие неприятности на уроках – то мел пропадет, то тараканы побегут, и еще испорченный костюм Иры Дмитриевой… Тут есть над чем пораскинуть мозгами…
– Вы знаете, сколько сейчас случаев, когда взрослые люди пользуются доверием ребят? Эти бритоголовые откуда берутся? Из наших с вами школ. Помните погром в центре, во время футбольного чемпионата? А избиение иностранцев в переходах? – вопрошала Людмила Сергеевна, полностью сконцентрировавшись на бывшем военном.
– У нас, кажется, скинхедов нет?– нахмурился Андрей Иванович, наконец-то проникнувшись тревогой завуча. – Он опять взял лист, перечитал. – ОБЖ. Как же все-таки это расшифровывается? – задумался он.
– И главное, что у них за цель, у этих ОБЖистов? Сколько их в этом на первый взгляд справедливом обществе, в котором «нельзя бить ниже пояса»? – не менее задумчиво произнес Федор Степанович.
– Вот! – констатировала Людмила Сергеевна. – Что будем делать?
– Сегодня вечером соберем педсовет, – принял решение Федор Степановичи, помрачнев, добавил: – Ах, как некстати Кахобер Иванович угодил в больницу с гастритом!
Колька сидел, подперев щеку рукой, и время от времени со скучающим видом поглядывал в окно; Михаил Михайлович; или просто Мих-Мих, зачитывал результаты самостоятельной работы по математике. Колька и так знал, что у него «неуд». В последнее время он редко баловал учителей своими успехами.
– Максим Елкин, пять, – внятно произнес Мих-Мих.
– Как обычно. Эйнштейн ты наш будущий. – Высказался Юрка, хотя его мнения никто не спрашивал.
– Ау тебя тройка, – переключился на него Мих-Мих. – И что интересно, ошибки такие же, как и у твоего приятеля Шустова.
Борька, как ни странно, промолчал.
– Надо полагать, итог коллективного творчества? – Глаза Мих-Миха озорно сверкнули.
Юрка не успел ответить: дверь в кабинет математики распахнулась, и на пороге возникли Кошка и Андрей Иванович.
Ребята неохотно поднялись, чтобы поприветствовать старших.
– Садитесь, – разрешила Кошка. Она прошла вперед, к учительскому столу. – Извините нас, Михаил Михайлович, мы вынуждены прервать урок. – Людмила Сергеевна виновато улыбнулась.
– Что ж, если возникла такая необходимость… – забормотал Мих-Мих, уступая завучу место у доски.
– К сожалению, возникла. У нас в школе происходят странные вещи, – обратилась Людмила Сергеевна к классу, и все выпрямились, затаив дыхание: начало речи было захватывающее. – Кто-то из ребят организовал тайное общество под названием ОБЖ.
Класс дружно ахнул – вот это новость! Колька почувствовал, что его бросает в жар. Он боялся поднять глаза. Ему казалось, что если он встретится взглядом с кем-нибудь из учителей или одноклассников, то его причастие к этому обществу станет очевидным. Он откровенно растерялся, не зная, как себя вести. Так теряется мелкий воришка, схваченный за руку на месте преступления. Он, конечно, не был преступником, но странное, непонятное чувство вины жгло его душу.
– Вот этот листок, – Кошка помахала в воздухе белым листком, словно флагом, – я нашла вчера в своем кабинете после урока в вашем классе.
– А что в нем? – спросил кто-то из девчонок.