Про объем выполненных работ объяснять не буду. Поставку арматуры сорвали начисто. Какие объемы могут быть. По такой мерке подходить. На день бумаги не хватит приказы писать.
Ну, а трудовую дисциплину нашу можно и проверить. Ребята тут ни при чем. Виноват я, меня и накажите… Без согласования с ним проводить друзей в армию отпустил двоих. Отгул за свой счет подписал. Положено — отвечу. Я коммунист, мне мораль читать не надо… Только сколько работаю, не было на участке свары такой… Не было. Если вопросы имеете, готов пояснить.
— Ты чай пей… — Игин приглушенно кашлянул в кулак.
— Я вообще-то не любитель. Ипполит Кондратыч…
— Понятно. Надеюсь, коньяк у тебя отвращения не вызывает.
— Да нет как-то. Просто настрой не тот.
— Про свой настрой ты вон целый час говорил, теперь рюмку коньяку выпей. В самый раз будет. Я тебя спаивать не расположен.
Чурляев неопределенно повел плечами, будто заранее настроился вздрогнуть, ходко выпил коньяк и сказал: «Бррр…»
— Ну вот, другой разговор. Лимон бери… Вопросов, я думаю, задавать тебе мы не будем. — Игин взъерошил сбежавшие на затылок, но все еще густые волосы, причмокнул губами… — М-да… Не будем. Слава богу, следствие вести не обучены. А за разговор спасибо. И пришел кстати. В подобных делах половики в прихожих вытирать нечего.
— Тогда я…
— Ну, раз не терпится, — кивнул Игин и устало улыбнулся. — Дома, между прочим, тоже люди.
Мы провожаем Чурляева вместе. На этот раз в передней горит свет.
— Вы задержитесь на минутку.
Я понимающе киваю и пропускаю Чурляева вперед… Он тоже кивает, и тоже понимающе.
Дверной замок мягко щелкает, Игин осторожно берет меня за локоть…
— Чай остыл.
Мы снова сидим друг против друга, только теперь на месте Чурляева — я.
— Алексей Федорович! — У Игина определившаяся раз и навсегда привычка всех называть по имени и отчеству. Возраст не имеет значения. — Делать какие-либо пояснения к услышанному, видимо, лишнее. Вы, кажется, друзья с Тельпуговым?
— Да, у нас целая компания.
— Я имею в виду вас лично.
Уточнение Игина не очень понятно, однако я киваю.
— Друзья.
— Полагаю, административное вмешательство в данном случае — не лучший вариант, — все тем же вкрадчивым голосом продолжает Игин.
— Я тоже так считаю.
— Хм… А Климов был прекрасный специалист.
— Почему был. Он им и остался.
— Разумеется, разумеется. Досадная история. Ну ничего, жизнь не кончается сегодняшним днем. Ведь так?
— Видимо.
— Вот именно, вот именно. Однако не Климов суть моего, да, очевидно, и вашего беспокойства. Я не склонен принимать все сказанное Чурляевым за чистую монету. Есть тут и обида. И дело не в хорошем Климове, который якобы все прощал… и плохом Тельпугове. Нет. Сколько Климов отсутствовал, прежде чем пришел Тельпугов? Если мне не изменяет память… — Игин почесывает подбородок, прикидывает что-то в уме. — Три месяца. Совершенно точно. Три месяца участок пребывал без руководства. Иначе, девяносто дней неопределенности. Не так мало. Есть тут и личная несобранность. Все есть… И тем не менее опре деляющим является тщеславие. Море тщеславия. Боязнь тени… Да… да… — Игин перешел на полушепот. — Именно тени предшественника, которая его, Тельпугова, лишает солнечного света… Несколько образно… но верно. В самом деле, зачем на лучшем участке стройки менять кадры… А?
Голос Игина становился то громче, то тише, но все равно не терял своего главного оттенка — вкрадчивости. Он осторожно передвигается по комнате, почти бесшумно. Меня не покидает ощущение, будто где-то за моей спиной ходит огромный кот, который вот-вот выскажет свое требовательное — мяур…
— Не обращайте внимания, я люблю ходить, когда говорю.
Игин не так прост и улыбчив, как может показаться. Он все видит. Он видит даже больше, чем нужно.
— Понимаю, так сразу нельзя, надо подумать…
— А что остается, — не слишком скрывая собственное раздражение, подтверждаю я.
Он прав, этот вкрадчивый Игин… В голове давно пульсирует навязчивая мысль. «Ребята остались одни, теряются в догадках. На ночь глядя вызывают не каждый день. И все-таки суть моего беспокойства дальше, за пределами рассерженных взглядов и десятка иронических реплик. Кто будет отвечать на те главные вопросы?»
— Сами, — словно в пустоту роняет Игин.
Очень некстати, но я вздрагиваю:
— Как вы сказали?
— Попробуйте решить все сами, попробуйте… Тельпугов — неглупый человек. Постарайтесь объяснить, как это все серьезно. Берегите самолюбие. На редкость взрывчатая смесь. Будьте осторожны. Без самолюбия человек ничто.