Вроде бы и встреча наша подошла к концу, но Чейз, наоборот, шагнул ко мне. Бок кольнул разряд. Я и рта открыть не успела, как тело мешком осело на землю. Но взглядом я послала всю гамму чувств этому козлу! Додумался же из паралитической пушки в меня стрелять! Ничего, нас в учебке специально тренировали, чтобы мышцы быстро восстанавливались после таких выстрелов. Сейчас как начну ощущать хотя бы пальцы — и ты труп!
— Скорее! — меня закинули в самоходку. Тут самую, что привлекла мое внимание.
Шеи коснулась рука в перчатке. В другой блеснул шприц. Краем уха я уловила крики на улице. Доблестная охрана бросилась на подмогу. Укол я не почувствовала. Но появление розовых лошадок, на которых скакали зеленые Палмисы, прозрачно намекнули на бешеную дозу седативного, смешанную со снотворным и паралитическим препаратом. Последнее, что мелькнуло в голове на фоне цветных галлюцинаций: это будет самое идиотское похищение в истории, если меня сейчас перенесет к Эрику.
Закон жизни гласит — ничто не работает так как надо. Почему-то дурацкий перенос не случился. Я так и болталась на границу мира грез и действительности, то проваливаясь в одну сторону, то в другую. В какой-то момент я уловила спор в салоне самоходки. Выстрел.
И наша компания поредела на одного человека. Внутрь через распахнутую дверь на полном ходу залетел рой снежинок. Тело выпало. И стало снова тепло.
Пока, Чейз!
Мы ехали и ехали. Я пыталась сосредоточиться на пейзаже за окном, но мозг выдавал непонятные картинки. А рот все еще не открывался, несмотря на не проходящее желание хихикать.
Самоходка наконец-то остановилась. Меня не соблюдая пиетет нагло закинули на плечо. Я про себя довольно хмыкнула, когда носильщик покачнулся. Надо было еще больше кушать.
— Главный, — долетел обеспокоенный мужской голос, — а она в сознании!
Вьючный мужик раздраженно цыкнул. Ух ты, какая честь. Меня самолично Буря несет. Интересно, а мне за это премия не полагается?
— Еще одна доза ее убьет, — раздраженно бросил мужчина и подкинул меня на плече. Животу стало больно. У него там что голые кости? Даже жирка никакого не имеется? — Варежки готовь.
Мое сознание ухнуло в пропасть.
В себя я пришла под тихий скулеж. Что за нехорошие люди мучают щенка?
Веки упорно сопротивлялись любому движению. Руки и ноги ощущались и даже немножко двигались. Голова перестала болтаться на шее как невесомая.
— Изверги, — с трудом прохрипела я, — перестаньте мучить животное.
Скулеж моментально прекратился.
— Эйра? — раздался дрожащий женский голосок. — Ты пришла в себя!
— Ты кто? — нахмурилась я, все еще не открывая глаз.
— Лика Палмис, — прозвучало неожиданно в ответ.
Каюсь, виновата. На эмоциях поприветствовала ее красочно в духе Клауса, с изящными оборотами. Веки по итогу спича удалось обуздать и сквозь узкие щелки я осмотрела серые стены, одну единственную мерцающую под потолком лампочку, внушительную железную дверь, соседнюю койку и оседлавшую ее Лику. На шее девушки красовался ошейник с цепочкой, которая крепилась в стене за ее спиной. Мое положение было не лучше. Растянули на кровати без матраса (а почему еще я каждую пружину ощущаю?). Ноги привязаны. Руки тоже. Но самое противное — варежки. Металлические чехлы от кончиков пальцев до локтя, плотно обхватывающие руку. Скреплены огромными болтами по десять на каждой. В такой амуниции стихиями не воспользуешься — только кожу себе всю оплавишь.
— Где мы? — решила начать с вопроса любого путника, который знал короткую дорогу.
— В камере, — хлопнула она мокрыми ресницами.
— Не, камеры в тюрьме. А таких бесчеловечных условий, — я намекнула на цепь и ошейник, — там нет. Гуманность в нашем мире пока еще не отменили. Я про общие положение на местности спрашивала. Улица, дом, округ.
— Понятия не имею, — всхлипнула Лика. — Меня сюда с завязанными глазами везли.
Я подумала, подумала и выдала:
— Предательница! Что жадность совсем мозги сожрала? Обидели девочку, видишь ли! Конфеты не той марки отсыпали. Ты уже большая тетеха, а все считаешь, что сидеть на шее брата правильно?
Лика вспыхнула, поджала припухшие от постоянного кусания губы и процедила:
— Тебе не понять.
— Конечно, — я наградила ее презрительным взглядом. Каким получилось из данного положения. — Я тоже младшая сестра, но никогда не считала, что меня Лара должна содержать. Наши родители уплыли на теплые острова, я собрала вещи и сняла свою первую комнатушку. Училась и работала. И не считала, что мне кто-то обязан все подать на блюдечке. И уж тем более, и мысли не возникло убить сестру!