Слова Леви звучат у меня в голове, когда я включаю обогреватель.
Он не такой дурак, чтобы подписать себе смертный приговор. Что ему может понадобиться здесь?
Я делаю глубокий вдох. Джеб не знает о своем ребенке. Он не может знать. Откуда? Единственным другим осведомленным человеком является Трэй, а он обещал молчать.
Пока я жду, когда автомобиль прогреется, то делаю очередную попытку:
– Может, ты все-таки расскажешь, почему ударила Мисси?
Молчание. Я сдерживаю досаду и стараюсь говорить ровным тоном.
– Мне было бы полезно знать, отчего ты так рассердилась, потому что тогда мы сможем разобраться с этим…
– Они стервы, – неожиданно выпаливает она.
Я считаю до двадцати, потом спокойно спрашиваю:
– Они сказали что-то гадкое, чтобы спровоцировать тебя? Чтобы ты потеряла голову?
Куинн угрюмо молчит, уставившись на крышку отделения для перчаток.
– Послушай, – мягко говорю я. – Я действительно хочу помочь тебе. Пожалуйста, расскажи мне, что произошло на том поле. Если девочки говорили тебе обидные слова, это называется травлей, и нельзя делать вид, будто ничего не случилось. Будет только хуже.
Моя племянница резко отворачивается и смотрит в окошко. Она плотно сжимает рюкзак на коленях, костяшки пальцев побелели от напряжения.
Я делаю глубокий вдох. Полегче. Она пережила трудное время. Один неправильный ход может все испортить…
– Ладно, тогда мы можем обсудить это за обедом. Закажем еду навынос. Что бы ты хотела?
Она продолжает молчать, постукивая пяткой ботинка по основанию сиденья.
– Пицца?
Молчание.
– Жареный цыпленок?
– Я не хочу есть.
Я решаю спустить дело на тормозах, хотя бы ненадолго. Возможно, вечером Куинн станет более разговорчивой. Или завтра. После дня Благодарения в школе начинаются каникулы, и занятий не будет целую неделю. Возможно, мне следует оторваться от работы и побыть вместе с Куинн, сделать что-то особенное. Возможно, куда-нибудь поехать. Во мне назревает внутренний конфликт. Сейчас не время отходить от дел с газетой и потенциальными рекламными контрактами на носу, особенно когда наступает сезон больших «индейских распродаж». Бэнрок тоже будет дышать мне в спину, ведь теперь он владеет почти половиной моей компании.
Меня снова охватывает глубинный, темный страх: темноволосый незнакомец на школьной территории. Джеб вышел из тюрьмы…
– Этот человек, который прекратил драку, – говорю я. – Ты видела его раньше, или сегодня был первый раз?
Она даже не делает вид, что слышит меня. Постукивание становится более громким и ритмичным. Напряжение растет.
– По словам учительниц, у него черные волосы и он носит черную кожаную куртку. Он сидел на корточках и разговаривал с тобой, но когда они приблизились, он поспешил прочь и скрылся за деревьями.
Стук ее ботинка отдается внутри моего черепа.
– Мисси и Эбигейл рассказали миссис Дэвенпорт, что раньше он провожал тебя в магазин и что ты вернулась с пакетом сластей. Это правда? Что он тебе говорил?
Мне отвратительны визгливые нотки в собственном голосе.
В салоне автомобиля заметно теплеет. Я жду еще какое-то время – в основном потому, что не понимаю, как мне следует себя вести. Чем больше я думаю об этом, тем больше тревожусь, что это мог быть Джеб.
– Ты говорила с ним по пути в магазин?
Молчание.
– Скажи мне, Куинн!
Она разворачивается, сверкая глазами.
– Они стервы! Он все врут! Он не шел за мной, а просто проходил мимо, когда это случилось. Он не плохой человек!
На моем лбу выступает пот. Я медленно перевожу дух.
– Значит, он купил тебе сладости? Он задавал вопросы?
– Какая разница, если купил? Никто не делает ничего хорошего для меня. Он добрый человек.
– Он спрашивал, где ты живешь?
Тяжелое, мрачное молчание невидимым облаком опускается на нее.
Я тянусь вперед и ставлю автомобиль на передачу, напоминая себе, что она потеряла родителей при чудовищном пожаре. Она была оторвана от своих корней и вынуждена жить вместе с молодой тетей, которую почти не знала. Новый город, новая школа. Новые друзья. Течение подхватило ее, и она могла только удерживаться на плаву.
Как и я.
Я внезапно чувствую себя очень одинокой и совершенно не приспособленной. Ни у кого из моих сверстников нет детей такого возраста. Трэй ушел от меня. У меня большой дом и бизнес, в котором я еще не вполне разбираюсь. Я тоскую по Софии и Питеру. Я тоскую по отцу. Общее чувство утраты оставило глубокую дыру в моем сердце. Чем я заслужила все это?