—Ясного неба, дитя Бездны, — от звуков голоса Апокалипсиса, как я про себя окрестила мужчину, по телу пробежали мурашки. Но мне все-таки удалось выговорить:
— Вы так иронизируете, да? Очень остроумно, — увидев приподнятую бровь, пояснила, — тучи над моей головой в данный момент сгущаете только вы.
Полной неожиданностью стали тихий смешок, вырвавшийся у Апокалипсиса, и его мягкая улыбка в ответ на мои слова. Покачав головой, он спросил:
—Не хочешь рассказать мне, как ты здесь оказалась, девочка?
Тут я, не скрываясь, выдала всю свою подноготную, в подробностях рассказав о последних событиях моей жизни (то бишь об изменениях в отношениях с семьей, перемещении в этот мир, о Вилмаре с его просьбами и моими сомнениями и так далее по списку).
Ощущала я себя в этот момент, как на приеме у психолога (или же психиатра?). Этому, помимо моих душевных излияний, активно способствовала атмосфера под куполом: его стены снова помутнели и со стороны стали казаться мягкими, воздушными (навевает определенные мысли, не так ли?), света проникало немного, поэтому пространство было погружено в загадочный полумрак, ну и мужчина, расположившийся в кресле, а меня усадивший на удобный диван, где я разместилась в положении полулёжа, всем своим видом как будто говорил: «Что вас беспокоит? Так, продолжайте, я внимательно вас слушаю».
Когда я завершила свой рассказ событиями, произошедшими на поляне с танцующими цветами, Апокалипсис пристально вгляделся мне в глаза и тихо произнёс:
— Ты поглотила темную энергию, девочка. Ту, из которой рождаются страшные твари, свирепствовавшие раньше на этих землях. Ты же, если я правильно понял из твоего рассказа, знаешь о них, — он поглядел на меня вопросительно и после моего утвердительного кивка продолжил, — я могу управлять потоками энергии, очищая пространство и скапливая тёмную силу вокруг себя. Ты же можешь преобразовать её, очистить, понимаешь? В тебе заключена частичка Первородной Бездны, в которой рождается все и в ней же и умирает. Она очищает, трансформирует. Так можешь и ты, — он замолчал, давая возможность осознать только что сказанное и внимательно наблюдая за моей реакцией.
А я что? Я не могла этому не верить, ведь как иначе объяснить все разрастающееся во мне Нечто, что ещё недавно я называла неисчерпаемым источником любви? Только мне дали более точное объяснение. Поэтому я без переходов, предупреждений и предисловий спросила в лоб:
— Вы научите меня?
Апокалипсис не дрогнул, лишь по губам пробежала одобрительная улыбка. Он ещё раз окинул меня взглядом, заглянул в глаза и медленно кивнул.
—Все решим утром, а пока поешь-ка и ложись спать.
Он указал на стол, на котором появилась еда, а сам вышел из под купола.
Быстро расправившись с едой, я легла на кровать и, посмотрев наверх, уткнулась взглядом в бескрайнее звёздное небо.
«Снова Апокалипсис чудит,»— мелькнула последняя мысль, и я погрузилась в мир сновидений.
Запись 7. 2/07. Обновление от 6 апреля.
По лицу пробежали первые лучики солнца, разбудив меня.
Я огляделась вокруг: Апокалипсис расслабленно откинулся на спинку кресла, наблюдая за рождением нового дня. Только сейчас я смогла разглядеть в подробностях черты его лица: бледная кожа, выделяющиеся острые скулы, тонкий нос с горбинкой и чуть опущенным кончиком, губы с изогнутым силуэтом молодого месяца, будто каждый миг готовые сложиться в лёгкую улыбку. Но не это главное. Ослепительный блеск темных глаз — вот, что поражает. В нем будто сияние вечных льдов. По коже пробежали мурашки, будто от холода.
Видимо, почувствовав мой взгляд, Апокалипсис посмотрел на меня:
— С зарождением нового дня, дитя. Как тебе спалось?— и продолжает держать в плену своих ледяных глаз. Я, мягко улыбнувшись, нашла в себе силы ответить:
—Может быть, настало время познакомиться? Хотелось бы знать, как к Вам обращаться, — мне послали безмятежную улыбку:
— Можешь звать меня Эдвард, — вот тут я почувствовала, что мои глаза мигрируют на лоб. Неожиданный поворот, ничего не скажешь.
— Тот, который Тёмный?— все же уточнила, но после насмешливого взгляда, брошенного в мою сторону, продолжила подчёркнуто беззаботно, — Я Наталия, можно Ната, Таша, Нала, если угодно, но прошу обойтись без Натунь и Татусь, — не знаю, зачем добавила последнюю фразу, видимо, все ещё не отошла от шока.