В этот момент на пороге появились Хорсе и Авия. Увидев ногу Гиары, доктор даже присвистнул:
— Ничего себе! Кто это вас так?
Женщина не сочла нужным отвечать, да у неё и не осталось сил на пустую болтовню.
— Сейчас мы вас быстренько залатаем,– раскладывая инструменты, приговаривал Хорсе.– Кость не задета, а это – самое главное. Обезболивающее уже ввели?
— Нет,– угрюмо покачал головой Орлан.– Она не захотела.
— Что значит «не захотела»?!– изумился доктор.– Кого это волнует?
— Меня,– слабеющим голосом ответила Гиара.
— А болевой шок вас не волнует?!
— Нет. А ваша жизнь, вас?
— Не понял?– недоумённо переспросил доктор.
— Введёте обезболивающее – не покинете эту комнату,– Гиара взглядом указала Хорсе на руку, в которой был зажат стилет.
— А ещё более убедительный довод у вас имеется?
Доктор снисходительно хмыкнул, аккуратно отбирая у пациентки оружие. Губы женщины тронула слабая улыбка:
— Есть. Но это без свидетелей…
Хорсе велел Орлану и Авии выйти, после чего вопросительно посмотрел на Гиару.
— Доктор, вы ведь обязаны хранить врачебную тайну?
— Разумеется.
— Хорошо, я приведу вам более убедительный довод, но если об этом узнает, хоть одна живая душа…– женщина многозначительно посмотрела на Хорсе.
— Мне всё больше и больше нравятся ваши методы убеждения,– усмехнулся доктор и вопросительно повёл бровью, ожидая продолжения.
ГЛАВА 30.
Было около десяти утра, когда Орлан зашёл проведать Гиару, ибо прошлым вечером Хорсе никого к ней не пустил. Громко постучавшись, Монах проследовал в спальню. Женщина лежала на постели, здесь же стоял поднос с лёгким завтраком и две кружки кофе.
— Орлан?– изумилась Гиара.– Ты так сильно стучал, я подумала, что это Авия. У неё дурная привычка барабанить по двери, никак не могу отучить.
— Как ты себя чувствуешь?– вежливо поинтересовался Монах.
— Отлично. А ты что, зашёл справиться о моём здоровье?
Ироничная улыбка женщины, чем-то напомнила Орлану улыбку Вергана.
— Да.
— Я тебе не верю. Говори сразу – что надо?
— Кажется, ты не привыкла к вниманию,– с нотками сочувствия заметил Чистюля.
— К бескорыстному – нет.
В этот момент открылась дверь, ведущая в ванные комнаты, и на пороге появился обернутый в полотенце Фиерс. Орлан и Гиара повернулись в его сторону. Если женщина и почувствовала какое-то неудобство или неловкость, то не подала виду. Монах же был явно шокирован.
— Извините,– сконфуженно пробормотал Фиерс.
— Ты что ты здесь делаешь?– сам не понимая зачем, поинтересовался Орлан.
— П-присматриваю за пациенткой… Хорсе приказал.
— Круглосуточно?– ухмыльнулся Чисюля, чувствуя странное раздражение.– Ладно, меня это не касается. Могу я поговорить с Гиарой наедине?
Находясь всё ещё в полной растерянности, Фиерс удалился обратно в ванные комнаты. Орлан повернулся к женщине, вопросительно взглянув на неё.
— Не смотри на меня, как муж на неверную жену,– сухо бросила Гиара.– Мне всё равно, что ты обо мне думаешь.
— Я думаю, ты очень несчастна и одинока,– тихо отозвался Монах, с сочувствием глядя на женщину.– Мне жаль тебя.
— Спасибо, всегда мечтала, чтоб меня пожалел Чистюля.
Орлан решил не продолжать препирания, сменив тему:
— Я хотел узнать, когда вернётся Верган?
— Не знаю.
— Где он? Я могу его увидеть?
Женщина отрицательно покачала головой.
— Почему?
— Если б Верган хотел тебе сказать, куда он уехал, то сделал бы это сам.
— Могу я хотя бы отправить ему послание?– нахмурился Орлан.
Гиара на мгновение задумалась, а потом спросила:
— Это так необходимо?
— Да! Неприятные известия не любят ждать.
— Хорошо, я пошлю к нему гонца. Что-то ещё?
— Да. Поскольку ты не в состоянии сейчас навещать Лору, надеюсь, ты не будешь против, если ограничения на посещения более не будут распространяться на меня?
— Нет. Уходя, пришли ко мне Авию,– слово «уходя» Гиара подчеркнула особо.
Орлан вышел из спальни, и тут же вошла Авия.
— Подай листок, отнесёшь Хорсе записку. Он переведёт Лору в отдельные покои, ты останешься при ней, Пага и Уки тоже. И передай им, что они отвечают за Лору головой… Но это не означает, что она должна сидеть взаперти.
Как только Гиара написала письмо и Авия ушла, из-за двери выглянул Фиерс.
— Ты одна?– тихо спросил он.
— Пока что – с тобой, но тебе уже тоже пора,– равнодушно отозвалась женщина.– Сейчас я хочу спать.
— Но…
— До вечера,– едва ли более мягко добавила Гиара.
Во второй половине дня Орлан получил известие от Вергана и, наконец, решился зайти к Лоре. Теперь, когда у него была такая возможность, Чистюля почему-то робел.
Осторожно заглянув в покои принцессы, Орлан сначала решил, что перепутал комнаты. В гостиной творился жуткий бедлам: пол, кресла, кушетки, подоконники – всё было завалено тканями и коробками, между которыми сновали молодые девушки. У Паги и Уки, примостившихся на подоконнике, разбегались глаза при виде столь симпатичных созданий.
— Что здесь творится?– удивлённо спросил Монах.
— Верган прислал к Лоре,– отозвался Уки, продолжая пожирать глазами одну из приглянувшихся девушек.
— Кого?– не понял Орлан.
— Меня, дорогой! Меня!– послышался приятный бархатный голос и из соседней комнаты – малой гостиной – выплыла пышная дама.
— Лу-Лу?!– улыбнулся Монах.– Мне следовало догадаться!
Женщина по-матерински обняла Орлана и расцеловала.
— Давно не заглядывал ко мне! Совсем забыл старушку,– кокетливо пролепетала она.
— Лу-Лу, тебе должно быть стыдно, говорить о своём возрасте. Едва ли ты старше своих воспитанниц.
— Ах ты, льстец,– дама комично пригрозила пухлым пальчиком.– К тому же невоспитанный льстец! Я слышала, вы с Гиарой на днях заезжали в мой трактирчик, неужели, так трудно было погостить у меня?
Словно оправдываясь, Орлан развёл руками.
— Нам сказали, что ты с девочками отправилась на другой остров. К сожаленью, никто не знал, когда ты вернёшься.
— Да, у нас было там несколько заказов на бальные платья,– кивнула Лу-Лу.– Но если б вы заночевали, то утром уже встретили бы нас!
— Извини, обещаю в ближайшее время заглянуть к вам.
Дама махнула рукой:
— Знаю я таких ветреников, только и умеете обещать! У Вергана теперь хотя бы есть причина, остепениться,– Лу-Лу многозначительно посмотрела на дверь, из-за которой минуту назад сама выпорхнула и шёпотом добавила:– ещё какая причина. Сколько живу на свете, никогда не видела подобной красоты и грации. Боюсь, с такой женой Верган вообще забудет про мой салун!
— Зато он не забудет про твой салон,– с иронией ответил Монах, окидывая взглядом перевёрнутую с ног на голову гостиную.
Лу-Лу согласно закивала:
— Да, кажется, я потеряла ночного клиента, но приобрела дневного! Не понятно только, где Верган откапал такую скромницу?! Она забраковала все открытые платья! Ах, разве можно с её дивной кожей, с её великолепной осанкой стесняться подобных нарядов!
Орлан удивлённо посмотрел на женщину:
— В юности я не раз видел её в открытых платьях, да и позже тоже… Ты что-то путаешь.
— Ничего я не путаю! Я с трудом уговорила её оставить единственное платье, едва открывающее плечи… и то, наверное, потому что она устала сопротивляться.
Монах хотел что-то возразить, но вдруг осёкся, вспомнив разговор с Верганом несколько лет назад. Тогда, во фривольной беседе (очевидно, под действием амфизита), Равнодушный поведал ему, что заклеймил Лору, как некогда её братца. В темнице Акшордетта Чистюле доводилось видеть спину Люка, и если у его сестры было то же самое, то не удивительно, что она перестала носить открытые платья. Верасово клеймо невозможно было свести ни пластической хирургией, ни магией.
— Эй, что с тобой? Ты закусил губу до крови,– ворвался голос Лу-Лу в размышленья Орлана.
— А?.. Всё н-нормально… Нормально…
В этот момент из малой гостиной вышли двое мужчин.