Но верить в это не получалось, хотя сейчас было бы очень удобно. Ведь такие мысли вызвали бы к Ярову ненависть, и эта ненависть убивала бы ту любовь, которая причиняла Виви моральную боль и заставляла страдать.
«Или Яров гениальный актёр, или отвращения он всё же не испытывал», — подумала она. «Не выходит думать, что ему было противно… Он тогда многое бы мог просто не делать в постели, а ограничиться стандартными ласками. А он вытворял такое, что даже мой муж за годы брака не делал. Ярову явно нравилось заниматься со мной сексом, ласкать меня и доставлять удовольствие. Так что не стоит уж слишком демонизировать его, приписывая ему то, чего не было на самом деле. Да и не только в постели он показывал свои лучшие стороны. Тот же отпуск. Даже если думать, что он специально увёз меня, чтобы правда насчёт намерений Макса не выплыла, не обязательно было выбирать такой дорогой курорт. Можно было отвезти меня в Турцию или Египет, где цены намного ниже. Или куда-то ещё, в лучшее место, но не такое дорогое, как Сейшелы. Но он выбрал прекрасное место для отдыха, и я снова же, не чувствовала ни капли фальши с его стороны. Ему было хорошо со мной, и я ощущала это. Знала, что всё это для меня и ради меня. И это я могу утверждать с уверенностью. Ведь не раз ездила с ним и с его девицами на отдых, и видела, как он относится к ним. Правила насчёт пробуждения не менялись даже на курортах. Я должна была выпроваживать девиц из спальни. И днём он сводил с ними контакты к минимуму. Отправлял по магазинам, или на экскурсию, или на какие-нибудь лечебные или спа-процедуры. В общем, старался их держать подальше от себя и только вечерами посвящал им время. А со мной он проводил круглые сутки. Ни разу не попытался избавиться от моего общества», — размышляла она, чувствуя тепло в душе от этих воспоминаний.
«Однако это не может перечеркнуть мотивы того, почему он обратил на меня внимание. Я всё же твёрдо уверена, что именно слова Макса об ухаживании за мной, подтолкнули Ярова к действиям. Всё, скорее всего, было так — Яров действительно испытывал ко мне интерес, как к женщине и не врал насчёт этого, но держал себя в руках, имея под боком и более желанные объекты для удовлетворения своих сексуальных аппетитов. А как только Макс озвучил свои планы, Яров, как ярко выраженный собственник, посчитал, что это покушение на его территорию, и решил больше не сдерживаться… Мужчины, к сожалению, иногда ведут себя, как мартовские коты — любят метить свою территорию, чтобы другой кот не смел на неё соваться. И затащив меня в постель, Яров так пометил то, что считал своим. И я должна была понять это с самого начала. Задуматься над причинами интереса ко мне, а не уговаривать себя побыть безрассудной. Так что я сама во всём виновата», — признала она.
«А самое главное — я ведь всегда знала, что с Яровым у меня будущего нет. Он ничего мне не обещал и всегда избегал разговоров на эту тему, отделываясь общими фразами, что лучше наслаждаться настоящим. И я сама приняла эту модель наших отношений… Только вот, от всего этого понимания не лучше. Всё равно больно. Я считала, что наши отношения хоть немного отличаются от его отношений с другими девицами. Но нет. Я так же мало значу для Ярова, как и они. Иначе он хотя бы попытался со мной поговорить. Объясниться насчёт случившегося вчера, а он просто взял и уехал», — это причиняло Виви самую сильную моральную боль.
То, что он только сегодня утром очнулся и решил узнать о её самочувствии тоже о многом говорило. «Ведь если быть откровенной с собой, я вчера до последнего тянула с отъездом. В глубине души надеялась, что он вернётся и попытается поговорить со мной», — она с тоской вспомнила, как бежала в дом, сдерживая слёзы, и как стало ещё хуже, когда она поняла, что Яров взял и уехал. «Он даже не посчитал нужным хотя бы извиниться за причинённую мне боль. Не попробовал всё объяснить, а просто развернулся и уехал. И специально не возвращался, чтобы не столкнуться со мной», — Виви судорожно втянула воздух, вспоминая, как медленно собиралась. Как не раз обошла дом, говоря себе, что лишь хочет убедиться, что оставляет после себя идеальный порядок, как находила кучу мелких причин, чтобы задержаться, а сама в это время чутко прислушивалась и ждала возвращения Ярова.
«А потом я надеялась, что он позвонит вечером. Но этого не произошло… Наверное, сразу же вызвал к себе молоденькую барышню и, развлекаясь с ней, ни секунды не думал обо мне», — эта мысль отозвалась внутри новой волной горечи. И ей стало дурно, как и ночью, когда она в деталях представляла, что он может сейчас делать.