«Я смотрю, с личной жизнью у тебя не ладится. Только и остается, что развлекаться с фото».
Смеляков не глупый, поймет, что она имела в виду под словом «развлекаться». Ответ не заставил себя долго ждать.
«Не льсти себе, льдинка. Это тебе, чтоб не скучала со своим напряженным графиком».
Она не стала отвечать ему. Вот уж, много чести.
Ответом ему стали заголовки статей следующего дня: «У фигуристов Марии Соболевой и Сергея Переверзева роман», «Сергей Переверзев покорил Марию Соболеву», «Молодые фигуристы Переверзев и Соболева не скрывают своих чувств» и в таком же духе. А ведь стоило всего-навсего вместе выйти вечером в кино, чтобы расслабиться, как посоветовала София Михайловна.
Больше Смеляков ей ничего не отправлял. Вероятно, обиделся или сделал нужные выводы. Стало даже немного досадно: вот так просто сдался? А еще звался в команде «Смелым»! Нападающий, черт бы его побрал.
Глава 9 (часть 2)
***
Время тревожно отсчитывало дни до самого значимого момента — начала Игр. Окончательный состав команды был озвучен, и теперь игроки и тренерский штаб отрабатывали новые связки, чтобы понять, как в итоге выстроить игру на положительный результат. Им всем предстояла огромнейшая работа, чтобы достойно выступить и представить свою страну. Ярослав уже не помнил, когда за время сборов мог хоть немного отдохнуть и провести один день в праздности. Нет, он отнюдь не слыл знатным кутилой и прожигателем денег, не таскался по клубам и не цеплял каждый вечер новых девчонок, хотя шумные компании друзей частенько поддерживал. Но за последние дни нервное напряжение становилось настолько ощутимым, что хотелось как следует оторваться, расслабиться. Впереди замаячил один выходной день, и команда была решительно настроена провести его с душой.
Выбранный высококлассный ресторан в центре города отвечал всем гастрономическим и диетическим запросам игроков, но главное, что в нем подкупало, это уединенность и возможность оставаться относительно незамеченными в период ажиотажа вокруг проходившего турнира. За плотным ужином и несколькими бокалами пива, разрешенными тренерами в порядке исключения в этот вечер несмотря на строгий «сухой закон», мужчины шумно общались и бесконечно шутили, привлекая к себе заинтересованные взгляды официантов. Да, русские умели не только играть, но еще и отдыхать. А такая вылазка была именно тем, что доктор прописал. Отвлечься ненадолго от забот.
Только вот забот у Яра было слишком уж много. И одна из них никак не желала забываться. Упорно лезла в голову, совершенно некстати виделась в каждой женской фигуре. Все вокруг были безликими, и лишь одно ее лицо все время стояло перед глазами. Наваждение сплошное. Он был молод и амбициозен, и сам прекрасно понимал, что найти себе девчонку для необременительных отношений было просто вопросом наличия времени — вон их сколько крутилось рядом, от простых красавиц до статных моделей. Но в том-то и дело, что в последнее время он хотел только ее. Как заветный недоступный трофей. Ее дерзость лишь только раззадоривала, разыгрывая жажду до победы. С личной жизнью у него не ладилось… Ха! Ярослав лишь хмуро улыбался этим ее словам. С личной жизнью у него как раз-таки все было в порядке. А вот она зря играла с огнем. Сама не понимала, что так его интерес к ней лишь только возрастет.
Громкие заголовки таблоидов несколько охладили его пыл, заставили сбавить прыть. В конце концов, девчонка имела право на собственную жизнь, и выбор ее был вполне ожидаем — общие интересы, общая работа. Но Ярослав лишь почувствовал холодную ярость в груди. Что-то ужасно нервировало его, не давало покоя, душило. Ревность. Едва только увидел первые заголовки, сразу ощутил ее неприятный резкий укол. Какой, к черту, роман? С каким таким Переверзевым? С этим сухопарым дрыщем?
Ему бы забыть все это: занята — и ладно. Но не получалось. И оставалось только лишь отсчитывать дни до возвращения домой, зная, что впереди расписано множество мероприятий, устроенных олимпийским комитетом, на которых они уж точно пересекутся. И тогда сам все проверит. И правдивость этого романа, и свою ревность.
***
— Один-один, — смеясь, проговорила Аня, не отрываясь от своего смартфона.
— Чего? — непонимающе откликнулась Маша.
— Счет у вас, говорю, один-один.
— Какой такой счет? С кем?
— Ну, с этим твоим хоккеистом.
— Со Смеляковым? — Маша удивленно вскинулась, и тут же ощетинилась. — И вовсе он не мой.
— Зато сразу поняла, о ком речь, — хитро улыбнулась сестра, протягивая ей свой смартфон. — Один-один, дорогая! Это тебе ответ за Переверзева.
Маша с любопытством покосилась на экран. А на нем высвечивалось фото Смелякова, стоящего на пороге какого-то ресторанчика в обнимку с какой-то блондинкой. Его довольная улыбка как-то сразу подпортила хорошее настроение.
— Чушь, — фыркнула Маша, отворачиваясь от протянутого аппарат. — С чего ты взяла, что это какой-то ответ? Мы с ним даже толком не знакомы, чтобы что-то там делать друг другу назло. Он свободный человек, вправе строить отношения, обниматься и фотографироваться с кем угодно. И с Переверзевым у нас ничего такого не было, о чем написали в статьях. Ну, то есть я не планировала как-то вывести из себя Смелякова… То есть я вообще о нем не думала…
— Ага, — притворно соглашаясь, закивала Аня, — я так и поняла.
А Маше только и осталось, что закатить глаза в раздражении. Вот же ж упертая! Ну не подбивал этот Смеляков к ней клинья, а все его выходки были лишь желанием покрасоваться и досадить ей, как дочери одного их топ-менеджеров клуба. Все предельно просто, и не нужно было ничего надумывать.
***
Начинался предолимпийский сезон, а это означало, что спортсменам предстояло не только готовиться к предстоящим соревнованиям, но и представлять общую команду на всевозможных спортивных светских мероприятиях. Маша уже получила приглашение на презентацию спортивной формы сборной, а в расписании Софии Марковны было сделано множество отметок по различным событиям. Напряжение с каждым днем лишь сильнее давило на хрупкие девичьи плечи, но Маша уверяла себя, что победа стоила таких жертв. Ее программа была сложной, но по технике исполнения и в плане артистичности просто безупречна, не к чему придраться. Да и откатана уже была на последних соревнованиях, так что оставалось лишь отработать некоторые усложнения, чтобы обеспечить себе высший балл. В идеале хотелось заявить тройной аксель, но осилить его Маша так пока и не смогла, хотя в ее программе были другие дорогие прыжки, а также тано и риппон. Она пробовала замахнуться и на четверные прыжки, но перенесенная три месяца назад травма ноги все еще не позволяла сделать это без ошибок.
С каждым днем тренировки становились все интенсивнее. Кроме обязательной отработки на льду были занятия по физической подготовке и хореография. С последним всегда было легче, так как Маша с детства любила танцевать. В последнее время от усталости и постоянного чувства напряженности стали сдавать нервы. Как результат, ошибки случались чаще. Стискивая зубы, она выслушивала недовольные замечания тренеров, и вновь выходила на новый круг, с упорством отрабатывая элементы. До изнеможения, до кровавых мозолей и сбитых косточек, до растяжений и ушибов. Скрывая из последних сил слезы боли, она вновь брала неподдающиеся прыжки, доводя их до автоматизма.
Официальное представление новой формы сборной стало целым событием не только для спортивного мира, но и, без преувеличения, для всей страны. Внимание прессы было приковано к звездам, появившимся на презентации, но прежде всего к самим спортсменам, которым предстояло в этой самой форме являть собой одну большую сплоченную команду.
В этой огромной толчее шума и вспышек камер Маша потеряла бдительность, и когда кто-то резко ухватил ее за локоть, успела лишь обернуться, прежде чем почувствовала, как крепкая рука обхватила ее за талию и горячие твердые губы прижались к ее в легком поцелуе.