Яр ожесточенно ударил кулаком по плитке в душевой. Наверно он так никогда и не избавится от этого проклятущего чувства собственной никчемности, а ярлык «сын при влиятельном папочке» никогда от него не отвяжется. Он уже многого успел добиться сам, но отчего-то все казалось, что все вокруг нет-нет, да и перешептываются за спиной, докладывая отцу об удачах, но особенно о неудачах. Да и отец в последнее время подозрительно часто был замечен на домашних играх среди руководства клуба. Яр особенно не любил такие смотрины. После одного из таких матчей отец дождался его, но вместо каких-нибудь ободряющих слов раздались лишь сухие замечания о допущенных ошибках. Пожалуй, это был последний раз, когда они встретились лицом к лицу и говорили. Отец нравоучительно, Яр резко и эмоционально. В дальнейшем родитель просто благоразумно держался подальше.
Что сегодня на него нашло, Яр и сам не мог бы внятно сам себе объяснить. Плохое настроение? Не просто плохое, а ужасное, стоило только узнать, что руководство клуба рассматривает возможность взять отца одним из тренеров их команды. Теперь было понятно, отчего тот так часто торчал на их играх, а порой и тренировках. Не ясно было только одно: какого черта ему не сиделось с детьми? Тренировал бы их потихоньку, как прежде, чего соваться во взрослый спорт? Или еще не наигрался в великого отца, пробившего сыну дорогу к великому будущему? Яр еще раз с силой ударил кулаком об стену.
— Чего бесишься, Смелый? — услышал он из соседней душевой. — Из-за девицы этой что ли? Да уж, выставила она тебя сегодня балериной, что ни говори.
Ярослав стиснул зубы, чтобы не сорваться. Он едва дождался окончания тренировки, чтобы поскорее убраться со льда. Девица эта изрядно над ним поглумилась, выставила посмешищем перед всей командой. Конечно, после начала основной тренировки никто уже и не вспоминал об уроках фигурного катания, но осадок от этого все же остался немалый. Хотя он тоже хорошо: сбил с ног, будто перед ним один из игроков. Ну, забылся малость, с кем не бывает? Мог бы он предотвратить этот наезд с последующим падением? Да, только не стал делать этого. Почему? Возможно потому, что хотелось позлить ее. Но стоило признаться, фигуристочка эта очень хорошо ощущалась под его телом, несмотря на то, что он был в экипировке. Да и тонкий аромат ее духов преследовал его до сих пор: чуть сладкий, с чарующими нотками то ли яблока, то ли мандарина и чего-то еще пьянил своей ненавязчивостью и легкостью. Она вся была окутана этим ароматом, и даже после ее ухода этот запах преследовал его на арене. Чертов аромат, чертова лабэндка. Яр снова замахнулся для удара, но передумал. Руки-таки зачесались, но не от желания расколошматить плитку в душевой — ему снова хотелось ощутить под собой ее легкость и увидеть недовольную мордашку. Она забавная, когда злилась. Ощущался ее характер. Но, черт возьми, какая же заносчивая, зараза! Это ее чувство превосходства… нет, без него, конечно же, в таком виде спорта никуда, но как же хотелось поставить выскочку на место.
— Было б из-за чего беситься, — ответил все же Яр, когда выключил воду. — И без этого проблем хватает.
Отец, как и всегда, ждал его возле выхода из ледового дворца. Ярослав только взглянул на него исподлобья и демонстративно отвернулся, не желая снова выслушивать очередную порцию нотаций и разборов промахов. Только не сегодня. Хватит с него на сегодня. Так и пробежал мимо, чувствуя тяжелый взгляд вслед. И ощутил, как горько стало от этого на душе. А ведь когда-то они были одной семьей. Крепкой, дружной, он боготворил отца, мечтал быть похожим на него, не подвести… Куда все это делось? Отец разрушил это, с легкостью переступив через семью и уйдя в новые отношения. Значит, не так уж и дороги они ему были.
Впереди замаячила знакомая худенькая фигурка. Яр даже невольно замедлил шаг, задержав на ней взгляд. Маша, так, кажется, ее называл Михалыч. Определенно, но ее видел где-то среди общей массы фигуристов. На каких-то рекламных плакатах, в журналах, только фамилию ее никак не мог вспомнить. Кто-то не жалел денег в ее раскрутку.
И этого кого-то Яр имел возможность увидеть прямо сейчас. Из припаркованного прямо напротив входа огромного черного внедорожника вышел мужчина средних лет, одетый в дорогой костюм известной марки, и девчонка устремилась прямо к нему, перехватывая с плеча свою увесистую спортивную сумку. Ему оставалось лишь наблюдать, как этот мужчина с улыбкой прижал ее к себе, целует в висок и, перекинувшись о чем-то несколькими словами, забрал сумку и усадил в свой автомобиль. Вице-президент по маркетингу клуба. Птица высокого полета, такая уж точно сумеет обеспечить попадание юного дарования к лучшим тренерам, а также выбить любые условия для работы. И сегодняшняя ее тренировка на хоккейном льду в порядке исключения не что иное, как его личное покровительство. Чувство презрения к ней медленно разгоралось внутри. Еще одна вертихвостка, падкая до чужих денег. Потеряв всякий интерес к ней, Яр направился к своей машине, закинул в сердцах в багажник сумку и поехал домой, в пустую чужую квартиру, которую снимал вот уже несколько месяцев. Сегодня хотелось напиться, но режим, черт возьми, не позволял — завтра серьезная домашняя игра.
Глава 3. Быть достойной
Глава 3. Быть достойной
— Что у тебя сегодня случилось?
Не хотелось затрагивать эту тему, но разговор ведь все равно рано или поздно вернется к ней, хотя ничего существенного Маша в ней не видела. Она отвлеклась от созерцания мелькавших улиц и повернулась к мужчине за рулем. Каждый раз смотрела на него и на сердце становилось так тепло и спокойно. Он уже давно разменял пятый десяток, но все равно оставался опасно красив. Даже ей, неискушенной молодой девушке, чувствовалось это. Его сосредоточенные и суровые черты рядом с ней менялись, в глазах появлялся мягкий теплый блеск, и улыбка… Ах, какая улыбка была у него! С нее, наверняка, сходили с ума толпы женщин, но Маша знала, что предназначена она была только для немногих, самых близких и любимых. И для нее в том числе. Этот мужчина всегда вызывал у нее восхищение.
— Ничего не случилось, с чего ты взял, — как можно беспечнее ответила она, пряча взгляд. Но собеседник повернулся к ней, отвлекшись от дороги, и несколько секунд внимательно всматривался.
Не поверил. Она поняла это по тому, как поднялся вверх уголок губ.
— И все же?
— Ну пап! — не выдержала Маша. — Сказала же, что все нормально.
— Я про твое падение. Может стоит обратиться к врачу? Как бы не было сотрясения. У тебя соревнования скоро, не хотелось бы проблем.
— Не стоит, я нормально себя чувствую…
— Мама все равно заставит тебя обратиться к специалисту, давай не будем заставлять ее лишний раз переживать.
Отношение родителей в ее семье было самым настоящим примером для подражания. Маше иногда казалось, что они поставили такую планку, которую не каждой семье было по силам перешагнуть. Доверие, взаимоуважение, любовь и забота — на этом стояла их семья и это дорогого стоило. Здесь никогда не было деления «свои-чужие». Здесь все были своими, родными.