– Я не позволю…
– Позволишь, мама. – Мать никогда не могла устоять перед его повелительным тоном. – Видишь ли, вы с отцом должны устроить торжественный прием в честь Дирингов. Через три недели двадцать пятая годовщина их свадьбы. Это хороший повод для того, чтобы вы, все четверо, зарыли наконец топорик войны.
Элизабет задумалась. Она очень тяжело переживала долгую разлуку со своей лучшей подругой Джоанной Диринг.
– Знаешь, Джон, – сказала она наконец, – пожалуй, это не такая уж плохая мысль. Я поговорю с твоим отцом сегодня вечером.
– Поговори, пожалуйста. – Развернув кресло, Джон посмотрел на свое отражение в зеркале шкафа. Удовлетворенно улыбнувшись, подумал: «Ты настоящий Макиавелли, старина».
Глава 5
Они направлялись на северо-восток, где Крег и Калэ несколько лет назад во время охоты приметили долину, по которой, пробив проход в горе, протекала большая река, впадающая в море. Судя по всему, горная порода содержала значительную примесь песчаника и кварца. Еще тогда их заинтересовала слоистая структура высоких отвесных склонов. Под косыми лучами клонящегося к закату солнца сверкали всеми цветами радуги различные горные породы.
Беглецы достигли долины к пяти часам пополудни, когда пестрые цвета поражали своей яркостью.
– Ну и красота! – с восхищением воскликнул Рэнд.
– Впечатление такое, будто это нарисованная картина, – сказал Флинн.
Крег усмехнулся:
– Ни одна картина не могла бы передать такую красоту. Мордекай поскреб каменную стену ногтями:
– Никогда не видел таких пород в Новом Южном Уэльсе.
– Зато их много далеко на юге, – заметил Абару. Крег отколол для себя образец.
– Похоже на золото, не правда ли?
Во время своей учебы в университете Суэйлз изучал и геологию. Он посмотрел на жилу и потер пальцами ее шершавую поверхность.
– Слишком большой кусок для золота. Скорее это пирит.[9]
– Обманное золото, – пояснил Абару. – Люди с незапамятных времен принимают пирит за золото… Вернись, Келпи.
Песик с лаем гонялся за большой ящерицей. Абару схватил его за хвост и подтащил к себе:
– Ах ты, дуралей. Не знаешь, что эта ящерица ядовитая. Абару швырнул в нее песком, и она спряталась под большим камнем.
– Надо бы искупаться, ребята, – сказал Флинн, начиная раздеваться.
– Уже слишком поздно. Мы не успеем постирать одежду, – сказал Рэнд, глядя на свои грязные, пропитанные потом штаны и рубашку.
Они поужинали вяленым мясом, галетами и местными бобами. Затем развели огромный костер и, завернувшись в одеяла, легли поблизости. Измученные трехдневным переходом, беглецы тут же уснули.
Крегу сразу же приснилась Аделаида. Он шел за ней медленно-медленно, словно плыл. На ней было то самое нарядное платье, в котором он впервые увидел ее на губернаторском балу в день своего прибытия в Австралию. Нежно-голубое, украшенное изображениями диких цветов, птиц и бабочек. Ее распущенные длинные белокурые волосы развевались на ветру, а смех звучал как музыка.
Постепенно он догонял ее, но это происходило слишком медленно. Он весь горел страстным желанием и боялся, что, если не успеет ее догнать, не сможет удержать то, что уже давно в нем копилось.
И тут она, споткнувшись, упала, и в тот же миг он оказался на ней. Она вскрикнула, притворяясь, что испугалась. И в этот момент сон превратился в какой-то кошмар. Словно дикий зверь, он разодрал на клочки ее корсаж и впился губами в одну из ее упругих грудей, которые так ему нравились.
Неожиданно она громко закричала от боли:
– Перестань! Ты не целуешь, а кусаешь меня. «Кусаю ее? Что за чертовщина?»
А дальше происходило нечто совсем уж невообразимое. Он принялся срывать с нее платье, пока не сорвал все до нитки. Ее лицо было до неузнаваемости искажено страхом и болью. Она свела ноги, но он грубо раздвинул их коленом. И просто обезумел от страсти при виде золотистого треугольника. Заржав, словно жеребец, он с яростью вошел в нее. Она еще громче закричала, но это лишь распаляло его. При этом он смеялся каким-то нечеловеческим смехом, приводившим в ужас даже его самого.
«Да я просто настоящее чудовище!»
А дальше произошло самое ужасное. Зверь, накинувшийся на Адди, оглянулся на него через плечо. На его дьявольском лице сверкали белые клыки.
Ужас громоздился на ужас. Это было не его лицо, а омерзительное в своей красоте лицо Джона Блэндингса.
– Ах, это ты, грязный ублюдок! Тварь, мерзавец!
– Проснись, приятель, у тебя кошмар.
Кто-то тряс его за плечо. Проснувшись, Крег быстро приподнялся, едва не уткнувшись лицом в склонившегося над ним Флинна.
– О Господи!
– Что тебе приснилось, Крег? Ты весь дрожишь.
Мало того, что он весь дрожал, у него стучали зубы. Ощущая сильную слабость, весь в холодном поту, Крег закутался поплотнее в одеяло и придвинулся к догорающему костру.
– Извини, дружище, – пробормотал он.
– Что тебе, черт побери, приснилось?
– Ерунда какая-то. Ничего не помню, – криво усмехнувшись, ответил Крег.
Флинн окинул его недоверчивым взглядом, но ограничился кивком.
– Похоже, тебе неприятно вспоминать об этом твоем сне. Флинн уже давно храпел, а Крег все еще лежал с широко раскрытыми глазами, боясь снова соскользнуть в мрачную пучину кошмара. Он все еще не спал, когда первые лучи солнца пробились сквозь ветви деревьев.
День был очень жаркий, и их одежда высохла через час после того, как ее прополоскали. Абару и Келпи отправились поискать что-нибудь съестное. Через полчаса они вернулись. Абару нашел в лесу что-то вроде сладкого картофеля. Вывалив свою добычу на землю, он подобрал один клубень. Его темное лицо выражало сильнейшее недоумение.
– Посмотрите-ка, ребята.
Окружив Абару, все стали рассматривать клубень.
– Будь я проклят, если понимаю, что это такое, – признался Крег.
Среди слоя земли и песка на клубне сверкали бесчисленные крапинки золота.
– Как ты думаешь, что это? – спросил Крег Суэйлза.
– Я бы сказал, тот же самый минерал, который мы уже находили. Это место изобилует породами, содержащими кварц. В такого рода почвах обычно бывает богатое содержание пирита.
Абару приготовил тушеное мясо с дикими овощами.
– Еда вполне питательная, старина, – похвалил Флинн. – И куда лучше на вкус, чем можно было бы предположить.
Подкрепившись, они посоветовались и решили остаться в этой долине по крайней мере на несколько недель.
– А затем мы должны отыскать какое-нибудь поселение неподалеку от Батхёрста, – высказал свое мнение Крег. – И найти какую-либо работу.
– Но только не в этой одежде, – возразил Флинн, ощупывая свою куртку из шкуры кенгуру. – Появись мы в ней, нас тут же схватят как лесных разбойников.
– Дело не простое, – покачал головой Крег. – Похоже, нам придется и в самом деле стать разбойниками. Но не для того, чтобы отбирать у людей деньги, а только снимать с них рубашки и брюки.
Все рассмеялись, представив себе, как пятеро белых и один туземец срывают одежду с бельевых веревок у какого-нибудь лагеря. Затем они разбились на две группы по три человека, чтобы пополнить убывающие запасы продовольствия. Мордекай, Рэнд и Суэйлз должны были заняться ловлей рыбы, а трое остальных – охотой. В колонии давно уже иссякли запасы пороха и амуниции, и Абару научил их всех охотиться с помощью вумеры.[10] копья и бумеранга.
Крег, самый способный из белых, наловчился с помощью вумеры довольно точно метать копье на двести футов. А с расстояния в пятьдесят футов мог точным попаданием охотничьего бумеранга расщеплять деревце толщиной в человеческую руку. Вместо удилищ использовался тростник, лианы заменяли лески, а крючки они вытачивали из костей животных.
Чтобы скоротать время, беглецы решили построить хижину из коры – на австралийский манер. Идея была удачная, потому что в тот день, когда они достроили хижину, начался дождь, продолжавшийся целых четыре дня.
Прошли еще две недели, а затем в одно прекрасное утро Крег заявил: