– Да, сэр, Новый Южный Уэльс далеко продвинулся, причем менее чем за два десятка лет. Теперь мы обрабатываем свыше одиннадцати тысяч акров земли, выращиваем пшеницу, маис, ячмень. Этого с лихвой хватит, чтобы прокормить все здешнее население. А оно составляет, если судить по последней переписи, семь тысяч сто двадцать шесть человек. Но только один из семи – свободный человек. Остальные – осужденные.
– Ваши расчеты неточны, сэр, – перебил Филип Гидли Кинг. – Вы не считаете свободными тех из них, кто отбыл свой срок или досрочно помилован.
– Я, во всяком случае, не считаю их свободными, – с презрительной гримасой заявил Мак-Артур. – Вам не следовало так часто пользоваться правом помилования, мистер Кинг. Вы отпускали на свободу это отребье, а они теперь живут за счет свободных поселенцев! Даже у лучших из этих людей нет никаких перспектив. Такие могут стать лишь поденщиками. Если повезет, подсобными рабочими на овцефермах.
– Жизнь опровергает ваши утверждения, мистер Мак-Артур, – возразил Кинг. – Многие помилованные стали каменщиками, кузнецами, плотниками, корабельщиками, мельниками, дубильщиками, типографскими рабочими, кожевниками… И еще немаловажный факт: на наших ткацких фабриках работают пятьдесят восемь женщин. – Кинг с ненавистью посмотрел на Мак-Артура. – Но вы, мистер Мак-Артур, преисполнены решимости любой ценой сохранить статус-кво в Новом Южном Уэльсе. Пока он остается местом ссылки и отбывания наказания, вы можете спокойно удовлетворять свои корыстные интересы. – Экс-губернатор окинул презрительным взглядом приверженцев Мак-Артура. – И не только ваши собственные интересы, но и интересы ваших лакеев. Вы самовольно захватываете земельные участки и контролируете всю рабочую силу колонии. Свободный каторжный труд. Рабский труд.
Мак-Артур сидел с невозмутимым лицом. Глядя сквозь облачко сигарного дыма на экс-губернатора, он улыбался, уверенный в своем могуществе и полном бессилии Кинга.
В гостиную без стука вбежал дворецкий Дэвид Коллинз и кинулся к Кингу:
– Губернатор! Идите скорее! У нас тут неприятность. Голос Блая прозвучал как мушкетный выстрел:
– Эй вы! Губернатор здесь я. Коллинз в смятении повернулся к Блаю:
– Извините, сэр. От старых привычек не так-то легко отделаться.
– Что там случилось?
– Это все учинил наш новый слуга, сэр. Крег Мак-Дугал.
Глава 5
После ужина миссис Кинг пригласила молодых людей на переднюю веранду.
– Там вам подадут чай со льдом и фруктовый пунш. – Она ущипнула Аделаиду за щеку. – Ты вся просто сияешь, дорогая. Верно, Джон?
Джон покраснел. – Она очень мила, – пробормотал он.
– Ты не согласен, что она вся сияет? – насмешливо фыркнула Дорис.
Адди толкнула подругу локтем:
– Ты у нас просто тигрица.
В то время как Адди в голубом платье выглядела чуть старше своих лет, бальное платье Дорис подчеркивало ее юность – даже и без того тонкая талия стала казаться еще тоньше. Группа пятнадцатилетних молодых людей и девушек удалилась на открытую веранду, где был установлен огромный стол со стульями вокруг. Многие, однако, предпочитали не сидеть, а прогуливаться, беседуя. Джон и Адди подошли к балюстраде и стали любоваться ровно подстриженной лужайкой и садом перед губернаторским домом. В самом центре сада высоко вверх взвивалась фонтанная струя. При свете полной луны бесчисленные брызги искрились, точно маленькие брильянтики.
– Пошли к фонтану, – предложила Адди. – Может, там попрохладнее.
– Неплохая мысль. Только никому ничего не говори, а то за нами увяжется вся толпа.
Они незаметно отошли в сторону, куда не достигал свет свечей, стоявших на столе. Перемахнув через балюстраду, Джон мягко опустился на густую траву и протянул руки к Адди:
– Прыгай. Не уроню же я тебя.
– Дело не в том. Просто у меня чертовски длинная юбка. Убедившись, что никто за ней не наблюдает, Аделаида подняла повыше юбку и стала перелезать через балюстраду. Глядя на ее стройные ноги, Джон испытывал острейшее желание. Она приземлилась рядом с ним, но упала бы, если бы он не поймал ее за руку.
– Ох уж эти чертовы туфли! – пробормотала Аделаида, наклоняясь, чтобы разуться.
Взяв туфли в одну руку, она другую протянула Джону, и они направились к бассейну, приютившемуся в тени вязов.
От струи фонтана разносилась по воздуху водяная пыль – здесь и в самом деле было гораздо прохладнее.
– Как здесь хорошо! – сказала Адди.
– А так еще лучше. – Джон, стоявший за спиной Аделаиды, обнял ее и положил ладони ей на грудь. – Вот привязался. Отпусти меня.
Он резко развернул ее лицом к себе и крепко поцеловал. Поцелуй затянулся надолго. Адди едва не задохнулась.
– Я не ждала этого, когда предложила пойти к фонтану.
– В самом деле? – Он хохотнул и вновь припал губами к ее губам, одновременно прижимаясь к ее бедрам.
Она оттолкнула его:
– Полегче, парень. Не можем же мы заниматься любовью перед домом губернатора. Да и твои бриджи плохо подходят для этого дела. Того и гляди лопнут. Нам лучше вернуться, пока нас еще не хватились.
Он опустил глаза:
– Но я не могу вернуться в таком состоянии. Тем более в этих тесных бриджах.
Адди закусила губу. Она посмотрела на дом, находившийся в некотором отдалении. Джон же, похоже, был не в себе – такой взбудораженный, что девушка прикрыла ладошкой губы, заглушая смешок.
– Черт побери, что тут такого смешного? Ты же знаешь, вина твоя, только твоя.
– Ничего подобного. Если бы ты не распускал руки, то все было бы в порядке. Но все-таки мне жаль, что ты так мучаешься, бедняжка. – Адди стала расстегивать его бриджи. – Давай-ка зайдем за кусты.
Он приспустил бриджи, и она стала поглаживать его твердеющую плоть. Схватившись рукой за ветку кустарника, Джон закрыл глаза.
– О Адди… О Адди…
Когда же она вдруг убрала руку, он простонал:
– Не останавливайся. Ради Бога, не останавливайся.
– Кто-то идет, – прошептала она. – Приводи себя в порядок. Быстрее.
Она никогда не слышала, как ругается Джон Блэндингс, разве что иногда помянет черта. Поэтому ее ужасно шокировал поток извергшихся непристойностей. Шокировал – и в то же время рассмешил. Кто бы мог подумать, что такой, казалось бы, воспитанный юноша способен на подобное. Адди подумала об этом с чувством некоторого превосходства.
Он уже натянул бриджи и оправлял визитку, когда кто-то подошел к фонтану. Раздосадованный, Джон выбрался из кустов и набросился на подошедшего:
– Что ты тут делаешь? Черт бы тебя побрал! Незнакомец, отпрянув, воскликнул:
– Ты меня напугал, приятель!
– Приятель? Какой я тебе приятель?! – заорал Джон.
– Сэр, я слуга губернатора Блая. Крег Мак-Дугал, с вашего позволения, сэр. Извините, что потревожил вас, сэр.
Тут Крег увидел девушку. Даже при тусклом лунном свете он узнал ее. Девушка была та самая, за которой Крег наблюдал весь вечер, убирая посуду, столовые приборы и занимаясь другими делами. Такой красавицы он никогда еще не видывал. И догадывался, чем именно вызван гнев незнакомого юноши. Что и говорить, не повезло этому парню.
– Слуга губернатора Блая? – Джон был вне себя. Он ходил перед фонтаном, размахивая кулаками. – Ах ты вонючий лакей! Почему не занимаешься делами в доме, а разгуливаешь повсюду, подглядывая за порядочными людьми?
Крег стоял, вытянув руки по швам. Его лицо побагровело. Ему стоило величайшего труда сдерживаться.
«Держи себя в руках, парень. Не то можешь попасть в какую-нибудь новую передрягу».
– Угомонись, Джон. Это же не его вина, – сказала Адди, положив руку на плечо Джону.
– Конечно, его вина. Каторжник должен держаться подальше от порядочных людей. Его место – кладовая или кухня.
– Извините, сэр, но дворецкий сказал, чтобы я пошел подышать свежим воздухом. Ведь я работал с пяти часов.