- Говорят, он приехал каретой со своей матушкой в эту среду. - Камилла откусила кусок ножки.
- С матушкой?
- Да. Наверняка он добрый любящий сын, не то что мой Яшка - грубиян.
На кухне послышались шаги, и на пороге выросли новобранцы. Знакомая парочка.
- Мы спустили мешки в погреб, как вы просили, - сказал рыжий Василь.
Заметив за столом хозяйку, он заулыбался. Трихон же только чиркнул по девушке взглядом и отвернул лицо к окну.
- Погуляйте пока. Через полчаса ты, милок, вымой полы в кухне и столовой, - Камилла ткнула пальцем в Василя. - А ты от Жича мешок с солью принеси. - Кухарка на миг задумалась. - Наоборот. Василь, ты дуй за солью. А ты - полы. Трихон, правильно?
Паренек кивнул.
- Кормить тебя надо, Трихон. Чтобы силы прибавились. Хотя у Жича не разъешься, - покачала головой Камилла. - Ты, голубь мой, ко мне приходи, накормлю чем смогу, если этот злодей голодом тебя морить станет. Понял? Теперь идите, милки.
Новобранцы исчезли в кухне.
- Ты видишь, дорогая, кого мне опять Жич приставил в помощники. Как тощий какой или ростом не вышел, так обязательно ко мне. Этот Василь еще ничего. Но второй - хоть на паперть отправляй.
После обеда Войнова собрала со стола посуду и отнесла на кухню. Возвращаясь в столовую, чуть не споткнулась о швабру, которую шкалуш приготовил для мытья полов. Раздался глухой стук деревяшки об пол, и Тиса замерла. В голове вспыхнули звуки и образы: «Клац... клац...», мосток, ночь, луна.
- Изнань бы побрал эти видения, - застонала она, меняясь в лице. Сдавила пальцами виски и зажмурилась, стараясь не дать видению всплыть в памяти полностью. Получилось. Тиса выдохнула и открыла глаза. И тут же поймала на себе любопытный взгляд парня, застывшего у ведра с водой с тряпкой в руках. Этого еще не хватало! Надо что-то делать.
Когда она выбралась на воздух за пределы части, ноги сами понесли на Девятую улицу, где проживал Прохор Фомич. Лекарь гостил у названого брата, его-то и нужно увидеть.
По ребячьему смеху, который слышался уже на подходе к дому, Тиса поняла, что стариков осадила соседская детвора. Прохор Фомич любил собирать малышню у себя, когда сноха позволяла. Войдя во дворик, девушка тихо прикрыла за собой калитку и, прислонясь к ней спиной, решила послушать разговор.
Под виноградной беседкой горстка ребятни расположилась вокруг большого кресла, в котором сидел тучный старик с бородой до пояса. Поясницу Прохора Фомича стягивал старый пуховый платок.
- Домовой молочко любит.
- Коровье или козье, дед Прош?
- Без разницы. Домовые - они такие, харчами не перебирают. Им внимание дорого. Возьмите блюдечко да поставьте у печи. А утром глядите: коли выпил хоть трошки, то понравились вы ему. Будет он вас беречь от лиха всякого, пока вы спите-сопите.
Ребята зажужжали, обсуждая совет. Тиса заметила Рича. Мальчик сидел на нижней перекладине деревянной лестницы, приставленной к беседке. Выглядел осунувшимся и в разговоре участия не принимал. Самодельный костыль валялся в пыли у его ног. На порог вышел Агап с подносом, полным фигурных пряников, и дети кинулись расхватывать угощение.
- Тише, пострелята, - буркнул лекарь. - С ног деда не сбейте.
Последний пряник Агап подал Ричу. Тут старик заметил девушку и махнул ей рукой, приглашая присесть вместе с ним на скамейку. Гостья уселась рядом.
- Раньше не то, что нынче, - продолжал Прохор Фомич, тряся бородой. - Раньше и водяного задабривали. Сейчас никто обычаев не помнит. Потому пять весен назад дочь Косого и утонула. Скучно стало водяному, вот он и забрал девку. Водяные они ведь как шахи чиванские, гаремы любят. Когда мне было столько годков, сколько вам, я ужасно боялся кривого Кондрата - мельника с водяной мельницы, что сейчас заброшенная выше по Веже стоит. Слыхали о такой?
Дети закивали.
- Говаривали, что Кондрат каждый год на Жнухову Горку в новолуние открывал свой подпол и кидал в омут лошадь или корову водяному в подарок, чтобы тот мельницу водорослями не оплетал. Поэтому я никогда туда с отцом не ездил. Боялся, вдруг он и меня кинет водяному в услужение.
Дети зашептались.
- Кондрат мне был страшнее болотного Гарта. Тогда еще ворон не забрал его колдовскую душу.
- А зачем ворону его душа? - спросила девочка с голубой лентой в косицах, внучка Прохора. Она подошла к деду и забралась к нему на коленки.
Белобрысый соседский мальчишка Картыш фыркнул:
- Души чародеев слишком тяжелы, чтобы подняться в небеса. Вот птицы их и уносят к Боженьке.
- А вы этого Гарта видели? - спросил Ефимка, рослый худой мальчишка, перебиравший в ладони маленькие камешки для игры в каток.