- Один раз токмо. У хлеборобов в полях. Росточком он невелик был, а силен. Такую грозовую тучу унял, помню. Поднял над головой свою палку, крикнул тарабарщину какую-то - и нет тучи. Рассосалась вся.
- Ух ты! - выдохнули дети.
- Жаль, сгинул колдун опосля через год. Мертвецы округ его башни теперь хороводы водят.
В повисшей тишине девчушка на его коленях пропищала:
- Дед Прош, а Рич черного рыцаря видел.
Мгновенно поднялся ребячий гвалт:
- Брехня! Костыль заливает все! Он врет!
- На Гартову топь на двоих-то ногах не дойдешь, а он будто бы доковылял ночью на своей коряге, - Картыш сморщил веснушчатый нос.
Рич понурился. А Картыш продолжил:
- А если и правда, как же он от рыцаря убежал? Ха-ха. Может, ты лягушку за утопленника принял, да и та бы тебя догнала.
Ребята захихикали.
Ну вот, опять. Тиса зажмурилась. В памяти кусочками мозаики вспыхнули картинки: фонарь на болоте, черные руки, шлем в тине, выпавший костыль. Девушка взялась за голову, усилием воли останавливая калейдоскоп.
- Рич вас не обманывает, - дрогнувшим голосом произнесла она. - Он действительно видел рыцаря.
Дети раскрыли рты от удивления. Мальчишка повернулся к нежданной заступнице, в глазах его светилась благодарность. Зато вопросительный взгляд лекаря сделался столь красноречивым, что Тиса удрученно прошептала старику на ухо:
- Дед Агап, я снова вижу.
- Пойдем-ка, помощница моя, чаю вскипятим, - Агап поднялся со скамейки. - И ты, дружок, зайди-ка в дом, - сказал старик Ричу.
Войнова вошла за ними. Под шагами заскрипели половицы. Потолок был так низок, что подними Тиса руку, то пощупала бы его старую штукатурку. В тесной кухоньке Агап налил из высокого жбана воды в чайник и поставил на печь. Через ее решетку видно было, как тлеют угли, зарывшись в золу.
Лекарь перевел взгляд с помощницы на Рича, хмуря кустистые брови.
- Это правда? Ты ходил на болото? - строго спросил он.
Тиса едва расслышала, как мальчишка прошептал себе под нос:
- Мне нужно было.
- Единый! О чем ты думал?
Мальчик скосил глаза на чайник, который начал шипеть, разогреваясь.
- Я поспорил с ребятами с базарной на пару гривенников.
Агап хлопнул себя по бокам.
- Ты слышишь, Тиса? Поспорил он, горе луковое! Вот взять хворостину вишневую да отстегать по мягкому месту! Гартова топь - не место для игр. Ты это понимаешь?
- Да, - протянул Рич виновато и ниже опустил голову.
Старик вздохнул, присел на табуретку у сложенной поленницы и положил руки на колени.
- Прошу тебя больше не ходить туда. Что скажешь? - спросил устало.
- Не буду, дед Агап. Честное слово!
- Хорошо, - сказал тот. - Теперь иди к ребятам, там Зинаида уже, верно, виноград с огорода принесла. А мне с Тисой поговорить нужно.
Рич вышел, и помощница поняла, что настала ее очередь признаваться. Она только сейчас поняла, как отчаянно ей хотелось поделиться своими страхами. Старик слушал ее внимательно, не перебивал.
- Третье за месяц, - девушка огорченно приложила ладонь ко лбу. - Я так надеялась, что они оставили меня навсегда. Уверена, что хорошо отгородила свое сознание, как ты меня учил. Но как только услышала о рыцаре, видение вдруг нахлынуло. Фу, он был весь коричневый, почти черный, - Тиса скривилась от отвращения. - А на голове шлем.
Агап Фомич вздохнул, в раздумьях потирая бороду.
- Возможно, видение стало слишком для тебя впечатляющим.
- То есть?
- Ты увидела волнующее событие, и от этого обострились твои чувства. Тебе теперь будет сложнее замыкать в памяти свои видения. Нужно сызнова работать над собой. Или выпустить свой дар на волю, научиться им управлять.
- Но я не хочу!
- Солнце, может быть, тоже вставать не хочет, но как видишь - светло на улице.
Тиса закрыла глаза, вспоминая давний разговор.
- Мам, почему мне снятся эти сны?
- О, милая, ты у меня непростая девочка.
- Мама, я что - вэйновка?
- Нет, дорогая. Ты не вэйна. Ты - ищущая. Это великий дар видеть людей на расстоянии, - женщина прикоснулась губами ко лбу дочери.
- Так я вижу будущее?
- Тогда бы ты была пророчицей. Нет, ты видишь настоящее. Я напишу другу твоей бабушки, профессору Мо Ши. Ты поедешь в гимназию для одаренных детей в Оранске. Хоть это твоему отцу и не нравится. Но он знает, как опасно стоять у судьбы на пути. Ты будешь счастлива, дочка.
Мама снова целует ее в лоб.
- Так мы переедем в Оранск?
- Нет. Мы с папой останемся здесь. Ты же знаешь, он не может оставить службу.
- Тогда я не хочу ни в какую школу!
Девушка почувствовала на своем плече ладонь старика.
- Не горюй, дочка. Пути Божии неисповедимы.